— Я тебе перезвоню? — спрашиваю у Малинки. Вдруг сработает и не придется объяснять наличие мужчины рядом. Ну хотя бы не прямо сейчас.
— А ты перезвонишь? — спрашивает в ответ Малинка, а я еще пристальнее разглядываю Пашу.

Ветер, танцующий на крышах, ерошит его выгоревшую на солнце челку, задирает край рубашки, демонстрируя мне кубики пресса и косые мышцы, уходящие прямиком в… Кхм. Нет, не о том думаю. Добираюсь все тем же голодным взглядом до лица Паши, а он ухмыляется, гад! Всем своим видом показывает, что думает о моих разглядываниях. Красуется, медленно расстегивая пуговицы на рубашке.

Стыд моментально покрывает кожу красными пятнами, и я снова отворачиваюсь лицом к Петербургу.

— Нет, не думаю, что получится, — спать с нахалом, стоящим позади меня, я не планирую, но и отменять праздник тоже. Я должна выпустить пар, почувствовать себя свободной. Ну не прыгать же мне с крыши, в самом деле.
— Учти, если завтра до обеда на связь не выйдешь, я Славку с цепи спущу. Он и так на низком старте. Если не хочешь, чтобы он весь Петербург в поисках тебя перетряхнул…
— Поняла, поняла. Ты мне скажи, он там до Влада не добрался?
— Они с Марком хотели, — устало выдыхает Мирра. — Там еще Сонечка разволновалась, а ее…
— Скажи, что она не отправилась рожать, а ее жуткий мужик не убивает сейчас из-за этого Влада.
— Соня спит. А мужики сидят на кухне, строят планы по захвату мира.
— Детский сад! - возмущение вырывается из меня слишком громко, и мой голос пробегается эхом по крышам. Улыбаюсь.
— Мальчики, что поделать. А ты чего за Влада так переживаешь?
— Он, конечно, козел, но не заслуживает казни. Как бы мне ни было больно и грустно, мы должны разобраться сами.
— Эх, Машуня. Люблю тебя. Отзвонись мне утром. И вообще, в любой момент звони, пожалуйста. У тебя зарядки на телефоне хватит? А денег? А номер, если что, мой помнишь?
— Да, мам! — замечаю, как Паша приближается ко мне, и поворачиваюсь к нему лицом. — Телефон заряжен, номер помню, ты его со школы не меняла. Если что - сразу маякну, утром отзвонюсь, с мальчиками целоваться не буду, — говорю, не отрывая взгляда от Паши.
— Вот балда! — слышится в трубке, но я уже сбрасываю звонок.

Хозяин квартиры подходит вплотную. Я жадно вдыхаю сладковатый аромат его парфюма, кожи и сигарет, которые он постоянно курит. Наблюдаю, как он делает два глотка коньяка прямо из горла бутылки. Несколько капель стекает с уголка губ и мне хочется их слизать пока не капнули на рубашку. И уже плевать на колкую щетину.

— Не целуешься, значит, — низкий голос с царапающей хрипотцой, горячий взгляд колдовских зеленых глаз.... И почему мы еще не в постели?
— На первом свидании - никогда, — не сдаюсь.
— Я уже успел поспать. Можем считать, что это второе, — нагло заявляет он и тянется к моим губам своими, со сладким вкусом коньяка и почему-то вишни.

В мой первый приезд в Петербург подруги заманили меня в Парфбар. Ну бар и бар. Каких только названий не придумают. Я, уставшая после перелета и счастливая от долгожданной встречи, не подозревая никакого подвоха, надела платье покороче, а туфли на шпильке подлиннее.

Первым делом меня смутил экстерьер. Мы забрели во дворы спального района, и я в своих туфлях прочувствовала каждую ямку и трещинку в асфальте, пересчитала все камушки, которыми любят засыпать дорожки в скверах Питера. Но это еще можно простить. Иногда хорошие заведения прячутся в уютных подвальчиках. Там бывает особенно тепло, уютно и неповторимо вкусно. Но этот подвал сумел меня удивить!

Там даже сесть было негде! И совсем не кормили. А разливали далеко не коктейли, а всего лишь духи. Тогда мне казалось “всего лишь”. Это был коварный план по вовлечению меня в секту, из которой не сбежать! Потому что больше не хочется, да и не знаешь, как жить без всех этих с ума сводящих ароматов.