Едем молча, на выезде из города стоит военная техника. Повинуясь указаниям вооруженных людей в балаклавах, незнакомец достает какие-то документы и выходит наружу.

В зеркале заднего вида я вижу хищные глаза водителя и непонятные татуировки, что выглядывают из под его воротника. Не глядя на меня, он словно по привычке достает сигарету, засунув в рот, тут же вытаскивает и смотрит на нее с выражением обиды и недоуменного отвращения. Несколько секунд крутит в пальцах, затем его лицо дергается и сигарета летит в окно.

Отвернувшись, прижимаюсь щекой к боковому стеклу.

Незнакомец общается с военными. Фигуры с автоматами просвечивают машину фонарями. Сердце отбивает тревожный барабанный ритм.

Он возвращается. Нас пропускают, машина снова набирает ход.

– Эй. – я протягиваю руку и дотрагиваюсь до его ладони. – Как тебя зовут?

Незнакомец смотрит мне в глаза впервые с момента встречи.

– Ян.

Я не могу сходу назвать его возраст, но вряд ли он старше тридцати; симпатичен и хорошо сложен, но до пугающего холоден – глядя на него совсем не кажется невозможным, что меньше получаса назад он хладнокровно казнил трех человек. Зачем он убил безоружного? Будет ли об этом вспоминать, приснятся ли ему их мерзкие рожи?

Мне вот точно приснятся.

Я придвигаюсь ближе и кладу голову на его плечо. Закрываю глаза.

– Спасибо, Ян.

Он не отвечает.

***

Просыпаюсь. Снаружи день, машина стоит. Ян кивком манит за собой.

– Где мы? Что это за место? – спрашиваю, пытаясь проморгаться от яркого света, пока мы двигаемся к невзрачной трехэтажной постройке.

– Гуманитарная миссия.

Вокруг мельтешат неприятные лица: гладко выбритые, костлявые, покрытые странными татуировками. Они похожи на водителя, но намного более отталкивающие. Не сразу понимаю в чем дело, потом вижу – в их глазах, они совсем пустые.

– Кто эти люди?

– Волонтеры.

Внутри здание выглядит совсем иначе. Мы проходим через гигантские металлические ворота: массивные и настолько широкие, что, наверное, за ними можно пересидеть даже атомную войну. Спускаемся на лифте и то ли он такой неспешный, то ли шахта уж очень глубокая, но время в нем течет медленно, словно сгущенное молоко.

Внизу вижу женщину – настоящую красотку, одетую стильно и строго, но с уставшим, стареющим лицом. Поймав мой взгляд, она отворачивается, ускоряет шаг и быстро исчезает из вида. Так поступают почти все, кто встречается на пути, другие же и вовсе делают вид, что меня не существует. Только татуированные, благоговейно расступаясь перед Яном, бросают нечитаемые взгляды.

Я будто сделала что-то не так. Заставила всех этих людей обратить на себя внимание какой-то неуместной, бестактной выходкой. И подземные коридоры с каждым шагом становятся все более темными, все более тесными.

Я ежусь, покрепче хватаю Яна за руку. Говорю, мне страшно, мне не нравятся все эти люди.

– Они просто очень устали. – отвечает он.

– Куда мы идем?

– Пришли. – он отворяет массивную дверь и достает ключи. – Располагайся.

От легкого толчка в спину я ныряю в дорогие гостиничные апартаменты. Не верится, что это действительно для меня. Наверное, только очень богатая женщина может позволить себе такую обстановку. Почему-то кажется, здесь живет именно женщина.

В помещении царит беспорядок, а у самого входа возвышается гора нераспакованных коробок. С каждой секундой глаза все больше разбегаются, но тусклое освещение не дает осмотреться как следует. В самом центре холла несколько тускло-красных ламп озаряют своим светом большой металлический ящик – странная и жутковатая картина.

Вдруг лязгает за спиной дверь и ключ поворачивается в замочной скважине ключ.