— Для творческой натуры полезно погонять адреналин. Ты ведь писательница, я правильно понял?

— Да… — я только сейчас осознаю, кто подобрал мою бездарную рукопись. — Но, как ты, скорее всего, заметил, у меня нелады с музой. Океан и пальмы не располагают к написанию офисных интрижек.

— Я всё думаю, как тебя в принципе сюда занесло. Странное место даже для писательницы. Но, видимо, так было угодно ангелам, — Павел поднимает свой кубок. — Или демонам. За тебя, красавица! И за то, чтобы наша встреча вновь пробудила твою музу!

Слегка взбалтываю вино и вдыхаю аромат.

— Чёрная смородина и запах кожи, — закрываю глаза от удовольствия, — Каберне Совиньон хорошей выдержки. Потрясающее вино.

— Chateau Latour… но как ты различила его ноты?

— Это ужасно!

Павел еще раз обнюхивает свой бокал и смотрит на меня изумлённо.

— Ты же сказала, что потрясающе.

— Я про тот бред, который вышвырнула с балкона. Не хотела, чтобы его читали.

— Прости, — обезоруживающе улыбается Павел и придвигается ко мне. Заглядывает в глаза. — Но ты сама в меня запустила рукописью. Мне понравился твой стиль, пикантные сцены, но сюжет и правда неудачный. Предлагаю скучного брюнета-босса из мегаполиса заменить на брюнета-пирата. Можешь писать его литературный портрет с меня.

Павел поворачивает ко мне свой безупречный профиль.

— Ну а ту несчастную женщину, заменим на благородную деву. Прообраз, конечно, ты. По определению между такими персонажами должен разгореться головокружительный роман. Если необязательно чтобы главный герой слыл брюзгой и монстром, как ты его изобразила. Кстати, что у тебя за неприязнь к черным волосам?

— Давай о брюнетах не сейчас. Не хочу портить настроение тягостными воспоминаниями.

— Если я не вызываю у тебя личную неприязнь, то вопрос о цвете волос можно считать закрытым, — миролюбиво кивает Павел. — Предлагаю отправиться завтра на более уединенный остров. Уезжаешь ты ещё не скоро...

— Откуда знаешь? — перебиваю я удивлённо, и тут же в памяти всплывает продажный взгляд Карлоса. — А, понятно. Люди гибнут за металл. Почём продаёт информацию упырь за стойкой?

— Не дороже денег, — уклоняется от ответа Павел. — И не вздумай спорить.

— Не буду, только учти, мы останемся просто друзьями. — Поднимаюсь, чтобы уйти. — Ты ведь не будешь ко мне приставать, раз обещал?

— Буду. Я врал, — Павел тянет меня за руку. — Я не гей и не импотент. Думаю, ты понимала это, когда соглашалась пойти на яхту. И слушай сюда, моя дорогая…

Плюхаюсь на диван, и Павел берет меня за подбородок, чего я терпеть не могу. Внутри вскипает возмущение, но пока сдерживаюсь.

— …как ты пишешь о любви, если боишься её как огня? Перестань обманывать и себя, и меня. Скажи на милость, откуда ты такая взялась? Из девятнадцатого века? Признавайся!
— Нет. Мне пора...

Его дыхание обжигает меня адским пламенем. Самоуверенный бабуин.
— Ты больше ничего не решаешь. Я похищаю тебя, Лилиан.

Крылья его носа подрагивают от возбуждения. В пронзительной тишине я слышу, как Павел тяжело сглатывает.

— Я тебя сейчас просто поцелую. Не бойся и прекрати дергаться.

— Нет, — убираю его руку от своего лица, но тембр голоса соблазнителя пьянит и распространяется по сосудам и нервам подобно яду, проникает в мельчайшие капилляры, заставляя тело трепетать в немом ожидании.

—Да, — Павел лишает меня возможности спорить.

В следующее мгновение вкус его губ с ароматом секса и вина наполняет мой рот. Опьяняющее сочетание ослабляет страх, и внизу живота просыпается голодная волчица. Властная рука проникает под мою рубашку и ложится на грудь, отодвигая лифчик. Вырываюсь из последних сил, но мужские пальцы жадно сминают горошину соска. Павел ослабляет хватку и цокает языком: