— Лилиан! — кричу я.

В ответ — тишина. Внутри вскипает негодование. Уже второй день начинается не так, как я хочу. Твою налево! Хочу видеть влюблённые глаза Лилиан, чувствовать её рядом, и чтобы нежный ротик... Если она готовит мне завтрак, прощу, но подозреваю, что яичницы с кофе этим утром не дождусь, если останусь лежать в постели.

Нахожу Лилиан на палубе. Она сидит в шезлонге, уложив блокнот на колени, и увлеченно скрипит ручкой в виде пера. Не иначе, ночные впечатления пробудили музу, и та заставила подопечную променять утреннюю негу на писательский труд.

— Лилиан, детка, — сажусь напротив на дощатый настил, намеренно не застёгивая рубаху и поигрывая мускулами на груди. — Доброе утро!

— Привет, — она мельком смотрит на меня и снова утыкается в бумаги.

— Какое тёплое приветствие, — срывается с моих губ едкое замечание.

— Да, сейчас, подожди минутку, — бормочет она.

— Мне кинуть тебя в воду? — я настолько обескуражен её поведением, что меня разбирает смех. — Эй, дрянная девчонка, герой твоего романа проснулся.

Ноль внимания. Выдёргиваю Лилиан из шезлонга и встряхиваю как котёнка.

— Тебе повезло, что за бортом акулы, — наконец, мне удаётся завладеть её вниманием. — Иначе ты бы уже принимала утреннюю ванну.

— Павел, — Лилиан обвивает мою шею руками, — ну не могу я так взять и бросить всё на полуслове. Потерпи минут пять?

— Нет, милая, — перекидываю её через плечо и тащу в каюту наверстать упущенный час утреннего блаженства, отодрав Лилиан, как давно желал.

10. Глава 9

Лилиан

В каюте Павел швыряет меня на постель. Придавливает своим телом и впивается в губы. Жёстко толкается языком, словно боится не успеть. Оттягивает лифчик вниз и с жадностью сминает мою грудь. На долю секунды удаётся отвернуть голову:

— Я не хочу... — дыхание сбивается.

— Я хочу! Не нужно было сбегать из постели.

Он сдёргивает с меня трусы. Всё что мне нравилось этой ночью в свете дня кажется диким. Не готова я вот так с ходу, по хотению Павла, раздвигать ноги. Смотрю на небо в иллюминатор, пока он, тяжело сопя, вбивается в меня. У меня с ночи стойкое ощущение, что за нами кто-то наблюдает. Впрочем, это скорее моё желание не быть один на один с человеком, желающим поработить мою волю.

— Сделай мне хорошо, хочу твои губки, — шепчет Павел, перевернувшись на спину. Мечты о волшебном утре разбиваются о растущую снежным комом кошмарную реальность. Павел хватает меня за шею и засовывает мою голову между своих мускулистых бёдер. Возбуждённый член мощным поршнем врывается в рот, затыкая меня на полуслове. Мычу, по подбородку течёт слюна, но Павел двигает мною, удерживая за волосы. Не хватает воздуха! Замечательно просто. А я ещё Лока считала дикарем.

— Да, лапуль, так! Ещё, — доносится сверху довольное причитание.

Все заканчивается прежде, чем я успеваю вырваться.

— Люблю спонтанный секс, — на лице Павла играет лучезарная улыбка. — Ты лучшая! Обожаю тебя, моя девочка.

Сажусь на постели, вытираю губы краем полотенца, незаметно сплёвывая в него остатки солоноватой жижи. Терпеть её не могу после Кроули.

— Отвези меня обратно на остров, — цежу сквозь зубы.

Павел садится у меня за спиной.

— Зачем? — он подхватывает мои груди, будто взвешивая их на ладонях. — Красота! И всё это только для меня.

— Не для тебя! — толкаю его спиной,

— Да твою мать, Лил! Опять день сурка?

Павел вскакивает с постели, обматывается полотенцем и уходит в душ.

Хочется разреветься от обиды на саму себя. Зачем я пошла с Павлом на этот чёртов праздник! Лучше бы пошла танцевать с Локом. Он, по крайней мере, всегда был честен со мной. Зарываюсь лицом в подушку, натянув на плечи рубашку Павла. Единственное, что у меня осталось из одежды, — нижнее белье.