Бровями сочетает красоту,

Без форм искусственных с холста.

Реснички вверх блуждают в высоту,

О чём, хотят стихи слагать уста.

И эта нимфа повстречалась в школе,

Украла сердце, голову, и части тела.

Два полушария столкнула в ссоре,

Нарушила покой, так нагло и умело.

Наш Александр следовал за ней,

И мыслями, и физикой на деле.

Не ведал точность этих дней,

Когда дышал он на неё, тихонько, еле-еле.

Для мышц его отдали в секцию,

Но он сбежал на танцы, как дитя.

Не смог сдержать свою секрецию,

Она пошла в ансамбль… знать его стезя.

Конечно же мальчишка был бревном,

Вначале, как любой из тополей.

Его поставили невидимым звеном,

У самых задних и обшарпанных дверей.

А милая его блистала впереди,

В лидирующей двойке игроков.

Как будто, говоря: «Ты лишь следи,

И находись в пределе дураков».

Её партнёром сделали танцора,

Не по словам, а по таланту.

Он исполнял движения узора,

И мысли подавал, подобно Канту.

Был добрым, милым и красивым,

Высоким, стройным и брутальным.

На фоне, Сашка выглядел ленивым,

Невзрачным, маленьким и дальним.

Хотя, ему естественно казалось,

Что он таким являлся невозвратно.

Но это сердце так боялось,

Не позволяя мысли влезть обратно!

На деле, был вершиной Эвереста,

И внешностью, и точно по уму.

Но не умел он сдобрить тесто,

Как неприкаянный возился посему.

Ему ещё тогда не объяснили,

Что гениальность, как и красота.

А мудрецы с истоком уяснили,

Низина – та же высота!

Всё относительно абстрактно,

Обзорный угол лишь в исходнике.

И, если чувствуешь себя стократно,

То попадёшь в умнейшие ты модники.

Как и в деньгах, так и в красе,

В уме, и власти над мирами,

С уверенностью бегать по росе,

Ты сможешь, если твёрд дарами. —

Подарками от стойкости души,

Уверенности разума в конец.

Любой так станет лидером в глуши,

Ты смел, – по жизни молодец!

Но и в согнувшихся есть толк,

Их жизнь специально нагибает.

Чтоб средь ягнят виднелся серый волк,

Кто видит цель, её он точно знает!

Герой наш не пытался сдаться,

Поставил цель: добиться в пластике успехов.

Не силой и истерикой бодаться,

А в танце превозмочь успеха!

Найти талант в себе работой,

Трудом, что закаляет мастерство.

Стать винтиком, «танцорской» сотой,

Откинув в сторону глухое баловство.

Путь был нелёгким и тернистым,

Про многое пришлось забыть.

Но он добился, стал артистом,

Хотя, от скуки стал немного выть.

Закономерно это всё,

Стремился – жил, добрался – опустел.

Не хочется иметь своё,

Желание достать, что не имел!

Теперь он в паре с ненаглядной,

В лидирующей двойке игроков.

Но стала милая какой-то неприглядной,

Он вновь пришёл в свой офис дураков.

То луком изо рта её пылает,

То рост для танца неудобный.

Она эмоциями частенько завывает,

А первый поцелуй какой-то пробный.

Большие пальцы на руке малы,

Лицо всегда слоями в штукатурке.

И их эскизы в танце не балы,

А грубая гимнастика в тужурке.

– Что делать, как же быть? —

Его умишко загрызает память. —

Забыться, по течению уплыть?

Но это может очень сильно ранить.

Не может Саша всё вернуть обратно,

Любить в сторонке, да не трогая.

Её былой партнёр скатился безвозвратно,

Жизнь к неудачникам всегда предельно строгая!

И милая вцепилась мощно,

Конечно, пока любят, то держись.

– Я разлюблю её! Идея… точно, точно! —

В его головушку мыслишки ворвались.

Да, удачи Сашенька тебе,

Терпения, а главное – приятия!

Ты разберёшься друг в себе,

И в парадоксе… в жизненном заклятии.

Поймёшь, что вечно от обратного,

События идут к тебе не вовремя.

Не хочешь, – обретёшь стократно,

А пожелаешь, – пусто будет бремя.

Но, что поделаешь, увы, как суть,

Жить дальше нужно, хоть порой не хочется.

Ведь, и в загробной труден путь,

Любая сущность в каждом корчится.

Так школа быстро пролетела,