Тоненькая дверца отсека была распахнута и Талиса увидела в ее проеме напряженную как пружина из бериллиевой бронзы спину Чиируны.

Заглянула через ее плечо.

Эртль стоял полуповиснув на Трорвле. Бессмысленно улыбался, мутными глазами глядя на капитаншу.

– Эртль, это я у тебя спрашиваю! – еще сильнее повысила голос Чиируна.

– Да что ты… что ты кричишь? – еле ворочая языком, ответил молодой пират. – Ну я немного… ик… немного выпил. И что с того, ик? Хочешь я всех тут… Всех кроме Трорвля положу?

Он зашарил свободной левой рукой по боку, где обычно висел верный палаш.

– Где он? Куда я… ик… его. Эй! Дайте мне саблю! И выходите драться.

Чиируна сжала кулачки, поднесла их к лицу, отвернулась. Талиса увидела, как из уголков глаз подруги вытекли две слезинки.

Стоя спиной к абордажникам, капитан «Блестящего» сделала над собой усилие и почти нормальным сухим и жестким тоном приказала:

– Трорвль, выведи его наружу, на галерею. Пусть подышит морозным воздухом. Только привяжи, чтобы не унесло ветром. И если я еще раз… Оставлю на земле! Выгоню к чертям из экипажа!

Толкнув плечом не успевшую уступить ей дорогу Талису Чиируна деревянным шагом направилась на мостик.

А Талиса подумала, что Чии уже, наверное, раз пятый это обещает. Но не в силах исполнить собственное распоряжение. Все-таки это Эртль, их Эртль. И, куда он пойдет, если его выгнать? Сопьется же совершенно!

После того, как в бою за фанатский аэродром парню надрубили правую руку, его карьера абордажника закончилась. Видимо были повреждены какие-то нервы, и кисть так и осталась скрюченной и неподвижной. Нет, молодой кочевник очень быстро освоился драться левой рукой. И, действительно, очень мало кто мог выстоять против него в поединке. Но для того, чтобы десантироваться на чужой корабль, нужны обе руки.

Так что искалеченного юношу оставили на корабле охранником. То есть в абордажах он не участвовал и лишь ждал, когда враги сами нападут на «Блестящий». Но это было таким маловероятным событием, что, по сути, Эртль оказался не удел.

И потянулся к бутылке.

Талиса зашла в командный зал, вернулась к курсовому столу. Мельком взглянула на карту, на которой появилась еще одна отметка. Благодарно кивнула помощнику. И уставилась в спину Чиируны.

Капитан «Блестящего» была все такой же напряженной. Талисе очень сильно захотелось подойти к подруге, обнять ее, увести с мостика и дать выплакаться у себя на плече.

Но она не решилась на это.

На яхте «Контории» их заметили слишком поздно.

«Ласточка» Китано Баллини выскользнула из холодных влажных объятий снеговой тучи в каких-то трех лигах от бригантины.

Капитан яхты сразу же понял, что на хищном маленьком кораблике неприметной серой окраски – пираты.

Бригантина заложила крутой разворот и кинулась наутек. Но празднично-яркое суденышко было создано для неспешных и очень комфортабельных путешествий своих богатых хозяев, а не для соревнований в скорости.

Да, не зря Дунграмт так долго работал над корабликом, который он продал своему приятелю книготорговцу Киирану! Опытный корабел выкинул старый залатанный котел и установил на его место новенький паровой шедевр котелковского производства, усилил тяги, заменил винты, и «Ласточка» стала на четверть стремительнее прежнего.

Разница в пять лиг в час между пиратским кораблем и его жертвой – это очень много. «Контория» была обречена. Ее могло спасти лишь чудо. Например, внезапно появившийся патрульный корабль. Но его здесь, над западным Густосмольем, не оказалось.

Пираты редко залетали в эти края и богатый промышленник решил не нанимать охрану, когда отправился после отдыха в крошечной, но известной на весь Восток рекреационной республике Славный Очаг, в свой родной Виловодск.