Полыхнула яркая, ослепительная вспышка, от которой на мгновение у всех в глазах стало совершенно темно. Эта молния, извиваясь подобно огромной огненной змее, с громким угрожающим шипением вонзилась в когг меченосцев, прямо в его единственную мачту. На корабле магистра мгновенно начался пожар. Стоян стоял и смотрел, как мечутся на вражеском корабле люди, и не испытывал ни толики сожаления о содеянном или жалости к их человеческим жизням. Все они пришли за его жизнью и жизнями его друзей, и теперь, его право потребовать с них равноценную плату.

Шхуна ещё по инерции ещё немного прошла вперёд и начала постепенно сбавлять ход. Разбушевавшееся море метало корабли, словно щепки в ведре от шаловливой руки ребёнка. Один из кораблей пылал, и с его борта раздавались леденящие кровь крики, горящих заживо людей. Стоян в то время был тем сильным ребёнком, которому дали немного поиграть чужими судьбами. Кто именно дал – он предполагал, но точно не знал, но сейчас для него это было не так уж и важно.

На фоне тёмно-серого неба был хорошо виден горящий когг. Видны силуэты мечущихся вдоль борта людей. Многие из них были в железных доспехах, и далеко не рисковали броситься в бушующее море. Люди решили положится на милость своего Бога. Они очень надеялись на него, но будет ли на этот раз Бог милостив к ним – они этого не знали. Стоян опустил Жезл Силы и поблагодарил Небеса за помощь. Ветер стих, и море стало постепенно успокаиваться. Не прошло и полчаса, как небо полностью очистилось и снова засветило яркое, тёплое солнце. Как будто и не было кричащих от ужаса и мечущихся в пламени людей и брызг холодного моря, воды которого расходились под телами тяжёлых, закованных в железо отчаявшихся бороться за свою жизнь людей. Теперь он все нашли своё упокоение на тёмном, илистом морском дне.

На шхуне вновь подняли паруса, а на флагштоке – гордо реял красный стяг с ярко искрящимся коловратом, вышитым золотыми нитками. Постепенно набирая скорость, шхуна уходила за горизонт, оставляя вражеские когги наедине с морем, оставляя их самих разбираться со своими новыми проблемами. Шхуна Стояна и его друзей уходила туда, где она станет грозой немецких купцов, промышлявших торговлей оружием и желавших задорого продать его меченосцам. Туда, где плыли тяжело гружёные купеческие корабли. Туда, где нервно пульсировала чья-то навязчивая мечта о золоте и богатстве на чужой крови.

Магистр ордена Вильгельм фон Плеттенберг стоял на корме и нервно наблюдал за бомбардирами, которые перезаряжали пушки.

– Давай, лентяи, поторапливайтесь, а то уйдут от нас еретики. Тогда я с вас три шкуры сдеру, если их упустите! – кричал он раздражённо, одновременно косясь на проплывающую за плотными потоками ливня шхуну. – Где ваша сноровка, лентяи? Придём в крепость, прикажу капитану – он вас всех до смерти загоняет. Научитесь у меня за пару минут пушки перезаряжать!

Яркая молния – толстой, агрессивно шипящей змеёй, расталкивая потоки небесного потопа, ударила в единственную мачту когга, раздался глухой треск, и она надломилась. Затем начала заваливаться, с громкими хлопками лопались растяжки и с оглушительным треском рвалась на части парусина, Мачта всё накренилась и в конце концов рухнула на корму когга. В месте падения палубные доски не выдержали удара и проломились. Одна из них – с треском лопнула прямо под ногами у магистра. Доска мощным рычагом подкинула его вверх, и он с грохотом упал рядом со шлюпкой. Кираса смягчила удар, но и сама вогнулась прямо ему под рёбра. Магистр взвыл от нестерпимой боли, и он оглянулся по сторонам, в поисках помощи.