– Послушай, Фридрих, я думаю ничего не случится с твоей лавкой, если ты со мной пройдёшься до Ратуши. У меня к тебе есть один деловой разговор.

– Если совсем не на долго, то вполне можно, господин бургомистр. Сегодня мне удалось у русских купцов по очень выгодной цене приобрести кое-какой товар, и он пока лежит у меня в лавке, на Ратушной, так что я очень сильно за него беспокоюсь и мне не хотелось бы надолго отлучаться!

– В моём городе все бюргеры чувствуют себя, как за каменной стеной. Под моим руководством город стал ещё краше прежнего и, причём, совершенно безопасный для его обитателей. У меня стража города работает, как часы, и она не допустит какого-либо своеволия в моём городе!

– Это несомненно, господин бургомистр! Жители нашего города бесконечно благодарны вам за вашу заботу, и я совершенно уверен в том, что мой товар останется в целости и сохранности, но поймите меня правильно – душа купца спокойнее, когда он находится рядом со своим товаром.

– Неужели ты так не доверяешь своей дочери, и поэтому боишься за свой товар? – усмехнулся глава города.

– Своей дочери я могу доверить не только свой товар, но и собственную жизнь! – порывисто ответил купец, а затем с любовью во взгляде, вновь посмотрел на свою дочь и, обращаясь к ней, произнёс: «Мария, я пройдусь с господином бургомистром до ратуши. Нам надо будет обговорить кое-какие важные дела».

– Хорошо отец, вы не беспокойтесь. Идите, всё будет в порядке, я пригляжу за нашим товаром, – весело ответила Мария.

Хейнер фон Зиберман снова уставился на дочь купца и, не сводя с неё глаз, громко произнёс, так чтобы и она тоже слышала:

– Ну, тогда пойдём, Фридрих, раз твоя красавица так уверена в своих силах. Мне кажется, что она должным образом покомандует своими работниками. Она этим разгильдяям спуску не даст! – расхохотался глава города, довольный своей остроумной шутке. – Да, хороша, действительно хороша девка! Огонь, а не девка, а глазище-то какие, а как смотрит, ух!

Причмокнув своими толстыми губами, Хейнер фон Зиберман внимательно, снизу-вверх ещё раз оглядел тонкую фигуру девушки. Перехватив слащавый взгляд бургомистра, Мария нахмурилась и резко отвернулась от него. «Ничего, ничего ты ещё оценишь меня по достоинству, гордячка!», – шёпотом пробормотал глава города и, резко повернувшись лицом к ратуше, широкими шагами направился к своему любимому месту службы. Оно было единственным местом в городе, где он мог сполна почувствовать свою исключительную значимость.

Фридрих отдал ещё несколько приказаний своим работникам, сказал обнадёживающие слова дочери и быстрыми шагами стал догонять главу города. Он нагнал его уже у входа в ратушу и, открыв тяжёлые двери перед бургомистром, отступив на шаг в сторону. Хейнер фон Зиберман даже не взглянул на купца и не поблагодарил его.

– Ну, что вы встали?! – приказным голосом, подражая отцу, спросила у работников Мария. – Главу города никогда в своей жизни не видели? Давайте берите мешки и заносите меха на склад, им нельзя подолгу на солнце лежать. Они от этого свой товарный вид теряют. Хватит и тех соболей, что мы на прилавок выложили.

Войдя в свой любимый зал, бургомистр, тихо покряхтывая, поудобнее расположился в высоком кресле во главе длинного, дубового стола. Не предлагая Фридриху сесть, он взял с серебреного блюда большое красное яблоко. Хотел его укусить, но, вспомнив про свои больные зубы, кисло поморщился и взял другой рукой маленький ножик для разрезания фруктов.

– Я давно хотел с тобой переговорить без лишних свидетелей, Фридрих, – начал он. Да вот, дела городские совершенно не оставляют мне времени на что-нибудь другое.