Я опустила руку и нащупала матерчатую поклажу. Очень кстати. Вода в пустыне пригодится. Стас, когда был там, позже рассказывал, что в городе напитки стоят очень дорого. Я ему охотно верила. Вспомнила о Марате и о том, как разрабатывала его перелет на Тахряну. Много читала об устройстве города, собирала детали обычаев по крупицам. О многом можно узнать, если заниматься историей миров. Всегда мечтала открыть небольшую лабораторию, набрать работников и писать книги об истоках народов, живущих на планетах вселенной. В какой-то момент так увлеклась этой идеей, что занялась поиском сотрудников. Тогда и познакомилась с Библиотекарем. Похоже, увлечение у нас было одно на двоих. Я часами сидела перед сортфоном, ожидая очередную статью из журнала или коротенькую заметку от него. Парень всегда радовал новизной, и я была ему за это благодарна. Потом наши дружеские отношения свелись к поручениям и оплате за них. Эх! Когда пропал брат, скопленные для лаборатории деньги пустила на уплату кредитов. Но и этого не хватило.

В разработке побега Марата мне помогло увлечение. Сейчас рассчитывала припомнить маршрут, по которому Стас провел беглеца. Но это при условии, если все сложится удачно.

Почувствовала, как заработали моторы, и гравитация Земли вцепилась в корабль во время его подъема. Желудок словно прирос к позвоночнику. Лайнер был тяжелым, и потому старт проходил настолько мучительно. Ничего, когда войдем в стратосферу, станет легче. Потерпеть нужно совсем немного. Другое дело, чем занять себя в открытом космосе на пять часов? Может, вздремнуть? Пожалуй, отличная мысль.

Мой взгляд против воли устремился к Зорию. Парень смотрел на меня, и наши взоры пересеклись. Грусть плескалась в глазах лейтенанта и досада. Там было еще что-то непонятное, не могла прочитать. Улыбнулась ему и подмигнула. Брови Зория сошлись на переносице, и лицо стало напряженным. Ну, вот! Похоже, я все испортила. До чего же лейтенант подозрительный! Но поздно, теперь он всю дорогу будет думать о том, что бы это значило. Так и есть, в глазах вопрос, а губы поджаты. Терпите, господин Зимов, впереди у нас с вами большие планы.

Давящее ощущение прошло, а значит, мы в открытом космосе. Ладно, Зор пусть мучается, а я пока вздремну. Неизвестно, что в песках произойдет. Нужно быть ко всему готовой.

Очнулась я от резкого толчка. Зор смотрел на боковину своей кабины и хмурился. Это его естественное состояние что ли? Взглянула на стенку рядом с креслом и обмерла. На гладкой поверхности высветился небольшой прямоугольник, на котором появлялись иностранные фразы. Этого языка я не знала. Параллельно нижнему краю экрана обозначилась штриховая линейка, указывающая состояние загрузки данных.

Посмотрела на синеокого. Он тоже нахмурился и наблюдал за происходящим в кабине у Зора. Стало неуютно. Поерзала в кресле и осмотрелась, нашла взглядом Айна. Царгаец сосредоточенно размышлял о чем-то. Другие рекруты занимались каждый своим делом: кто-то дремал, другие болтали. Эйры переговаривались, и я снова обернулась к экрану на бочине кабины. Дорожка почти заполнилась, осталось три деления. Нет, это ненормально, пора привлечь к себе внимание. Наклонилась вперед и произнесла:

– Что происходит?

– Ты о чем? – спросил Спектр, а Зорий уставился на меня.

– Я…

Договорить не успела. Из боковин появились выпуклые панели и сошлись перед моим носом. Дополнительные ремни опоясали тело, и я оказалась плотно прижатой к спинке сидения. Что же это за агрегат такой? Чтоб его!.. Нет, лучше, чтобы ничего не случилось, погорячилась. Только пускай все будет хорошо!