– Да, пожалуй, – согласился я, думая, что эта кружка для меня станет точно последней. Свою норму знаю, да и вообще не фанат алкоголя.

Стрельнув в меня глазками, официантка ловко собрала пустые кружки и, виляя бёдрами, направилась к барной стойке.

Пока пиво и закуски (копчёное мяско, нарезанное полосками, креветки, сухарики и маленькую вкусную рыбку, водящуюся только в местных водах) не принесли, мы решили поиграть в бильярд. Даже кии здесь были настоящие – деревянные.

Сразились в «американку», и все скопом проиграли Побретухину, который оказывается на гражданке даже в турнирах каких-то участвовал. Заранее предупредить будто не мог. Хотя, знаете, никто не обиделся.

На улице загудели дуговые двигатели ховербайков. Некстати вспомнился мой, на котором я чуть не разбился к чёртовой матери.

– Пиво доставлено, солдатики! – сообщила брюнетка, хитро усмехнувшись.

Ну а чего тут удивляться? Глаз у неё явно был намётан. Столько людей за смену видит.

Бах! – дверь распахнулась, и в Красный сектор влетело (по-другому и не скажешь) две дюжины бородатых мужичков в жилетках, банданах и татушках. Да, байкеры или ховербайкеры были и в конце XXIII века.

В помещении сразу стало тесно, а местные завсегдатаи недовольно заозирались.

– Где он? – заорал прямо с порога высокий парень с рыжей бородой, распахнутая жилетка на волосатой груди которого почти не скрывала надпись: Вarbarossa.

«Краснобородый значит», – подумал я, чувствуя, как волосы на затылке встали дыбом, а ладони вспотели. Интуиция моя прямо кричала, что сейчас что-то будет.

Знакомая нам уже официантка в этот момент как раз поставила на стол последнюю тарелочку с закусками, вежливо мне улыбнувшись.

– Да вот он! – закричал худой байкер, похожий на глиста, тыча в меня пальцем. – Видишь, Танька ему лыбится!

Брюнетка гневно сдвинула брови, уперев кулачки в бока, и метнула раздражённый взгляд в Краснобородого. Даже фиолетовыми туфелькой об пол стукнула. Правда, внимания на неё всё равно никто не обратил.

Всё-таки алкоголь – это вред, чтобы не говорили. Пьяные грубияны – а перегаром от них разило так, что глаза щипать стало – рванули на нас прямо с порога. Не разобравшись, не попытавшись поговорить…

Их было больше, но нам было не привыкать. Куда этим задирам, пусть и поднаторевшим в уличных драках, до солдат имперской армии. Против срочников, они ещё возможно бы, имея преимущество в количестве, продержались бы, но одержать победу над нами…

Краснобородый успел только протянуть руки к моей шее. Схватив его за протянутую клешню, я перебросил байкера через себя, добив ударом кулака в челюсть. Бежавшего за ним Глиста с ножом-бабочкой в руке, я остановил прямым ударом ноги в голову отчего тот рухнул как подкошенный на пол.

Две дюжины против десятка. Бой закипел вокруг меня, но ребята работали тройками прикрывая друг другу спину. Как на учениях. Розочки, сделанные из бутылок, ножи, ножки стульев и другая мебель, кастеты, обрывки цепей – нашим противникам не помогли.

В мою тройку вошли: суровый Бутерус буквально избивавший бедняг, кидавшихся на него, используя окружающие предметы, и ефрейтор Баранов, быстро выстреливающий левой-правой, как пулемёт.

Где-то музыкально кричала певица, ругающаяся матом словно капитан дальнего плавания, бармен, хлопнув дверью, выбежал наружу.

Короткие мощные удары, старое доброе боевое самбо, хруст сломанных костей и челюстей, горсточка выбитых зубов, брызги слюней и крови – всё это атмосферно наполнило Красный сектор, и победа наша была уже не за горами, когда от дверей раздалось разочаровывающее, но немного отрезвляющее (да не нас, не нас): «Милиция!»