– На Готлибе, как и двадцать лет назад, зашевелились сепаратисты, – продолжал полковник, выделяя интонацией самое важное. – Наверное, многие знают, что эта занюханная планетка раньше принадлежала Шведской Конфедерации, а потом они продали её Империи. Геморрой на нашу голову. Вечно местные там чем-то недовольны. Вот и на этот раз подняли бунт, осадили штаб местной муниципальной гвардии в столице. Ребятки просят помощи. Нужно помочь. Вы готовы?!

– Да!!!! – многоголосый вопль раздался в зале. Все пососкакивали со своих мест, потрясая кулаками в воздухе.

Ан нет, не все. Я, Дугин, полковой доктор Воропаев, с которым я пока ни разу не сталкивался, и секунд-поручик пилот шагохода Петрова остались сидеть на месте. Белые вороны? Нет, просто они трое ветераны и знают, что такое потери, а я… я Мымрик.

Дождавшись, когда крики успокоятся, полковник, включил голопроектор, выводя на него данные по Готлибу.

– Всё просто – садимся в «раков», и через четыре часа они нас доставляют до места. Высадка, пленение сепаратистов, комендантский час и контроль территории столицы и её окрестностей, пока туда не прилетит имперский консул, разбираться «кто есть ху».

В воздухе мелькал калейдоскоп картинок и схем, которые я не особо старался запоминать, зная, что всю информацию продублируют, скинув на командирские планшеты.

– И не забывайте, что наш полк драгунский, мы мотострелковые войска, – воздел палец к потолку Рогов. – Используем технику по полной. Заодно и тренировочка нам будет, и обкатка нового снаряжения и вооружения. А то, небось, застоялись в конюшнях-то?!

– Так точно, господин полковник!!! – зал снова бурно прореагировал на слова командира полка. Уступив слово своему заму – подполковнику Климову, Рогов откинулся на спинку кресла, довольно улыбаясь.

«Струна» так у нас звали Сергея Петровича, с недовольной миной на лице медленно поднялся со своего места, и, пожевав губами, начал инструктаж:

– Основное скопление сепаратистов отмечено в Сигтуну – официальной столице планеты. По данным разведки и муниципальной гвардии нас ожидает слабое сопротивление. 4 балла из 10. Двести пятьдесят – триста человек максимум, вооружены устаревшим, выведенным из обращения в армейских частях стрелковым оружием, которое малоэффективно против нас. ПВО на Готлибе запрещено мораторием. Боевой техники у восставших нет, однако, нельзя исключать возможность, что им удалось захватить гараж муниципальной гвардии. В этом случае мы столкнёмся со старыми моделями лёгких шагоходов и бронетранспортёров, вооружённых пулемётами и мелкокалиберными пушками…

* * *

– Да чего там ныть! – бодро заявил мой ротный, ударившись при болтанке шлемом об стенку корабля. – Прилетим, раз-два и готово! Детский сад!

– Я смотрю, ты в настроении? – спросил Дугин Берестова, вцепившись в блокирующую рамку при очередном пространственном прыжке, когда на мгновение мы все перестали понимать, где, находится пол, а где потолок.

– А что не так? – удивился капитан. – Давно пора косточки размять, Дима. Или ты не согласен?

– Согласен-согласен, но всё равно мне это не нравится. В прошлый раз местные люто сопротивлялись.

– А толку?

Очередная волна тошноты, дыхательная гимнастика, и новые воспоминания.

* * *

БШУ-4 в отличии от своих предшественников вообще никаких смотровых щелей не имел. Видели через него исключительно посредством сканеров, располагающихся на шлеме. Только в отличии от глаз сканеры эти показывали картинку в триста шестьдесят градусов, которую искусственный интеллект в свою очередь и выводил на виртуальный дисплей перед глазами. Приноровиться, конечно, придётся. Впрочем, я со своими солдатами предварительное тестирование на полигоне уже проходил.