– С другими действуй по обстоятельствам, ― подавил я улыбку. ― Кого я назвал, запомнил?

– Твои соседки за столиком и Осипова?

– Да, и она. И других предупреди.

***

Я всегда с удовольствием ходил на полдник: обычно давали кофе или какао в гранёном стакане. На тарелке рядом с булочкой ― жёлтый брусочек сливочного масла. Булочки всегда тёплые и пушистые. Их пекут прямо здесь, на кухне. В городской булочной сейчас только хлеб за шестнадцать копеек, а булочки, как и батоны, уже два года как не продают. Иногда в лагере на полдник вместо булочек давали печенье, в воскресение ещё яблоко или пару шоколадных конфет, реже ― лимонное или брусничное желе.

Сегодня была булочка с маслом и какао.

– Ну и как? ― спросила меня за столом Пирогова.

– Что ну и как? ― переспросил я.

– Познакомился? ― уточнила Верка.

– С кем познакомился? ― поинтересовалась Женька.

– Он знает, ― кивнула на меня Верка.

Её слова с подковыркой, глаза ― чужие. Сама же меня со Светкой познакомила, а теперь спрашивает!

– Пирогова, запомни, ― сказал я, вспомнив разговор с Осиповой, ― дружба двоих ― это отсталое понятие и пережиток капитализма. Дружба двоих отделяет их от коллектива, а дружба двоих внутри одного коллектива противопоставляет их всему обществу. В коммунизм вдвоём не ходят! Понятно?

– Как заумно! ― хмыкнула Женька, глубокомысленно наморщила лоб и с интересом оглянулась на Осипову.

Я был доволен своей тирадой. Ловко я про отрыв от коллектива ввернул. Мол, дружить с кем-либо из девчонок мне коммунистические убеждения не позволяют.

– Осипова, по крайне мере, не врёт, ― глядя в тарелку сказала Верка.

…Повеяло холодком, как тогда, в пятом классе. Мы с ней тоже не ссорились, но полгода не разговаривали. Это случилось безо всякой причины. Летом я её не видел, а первого сентября она пришла в школу другой, изменилась и вытянулась вверх. Я даже побоялся, что она перегнала меня ростом. Но оказалось, что она была в туфельках с каблучками, а я в кедах. За лето пухлый утёнок превратился в молоденькую лебёдушку, я просто растерялся от этого…

На школьном крыльце через головы девчонок она улыбнулась мне, я хотел подойти, но не решился. Не знаю почему. Хотя, чего врать-то самому себе? Она изменилась. Побоялся к ней подойти, струсил.

…Пирогова вошла в класс одной из последних, посмотрела на нашу парту, но её место занял Мишка Гудин. Она недоумённо взглянула на меня, а я трусливо отвёл глаза. Не я придумал, в пятом классе пацаны сидят с пацанами, девчонки с девчонками. Что бы я сказал Гудину? «Уходи, хочу за одной партой с девчонкой сидеть», ― так что ли?

Верка посмотрела на меня уничижительно и уселась за две парты впереди меня на среднем ряду. Я ненавидел себя: трус и предатель!

С того дня с Пироговой мы полгода почти не разговаривали, а только здоровались, и то, когда сталкивались лоб в лоб, а занимать очередь за хлебом друг для друга начали только после Нового года.

***

После полдника в фойе, куда мы принесли свои табуретки из палаты, провели сбор отряда. Сталина Ивановна сообщила, что каждому пионерскому отряду в лагере присваивается имя героя войны или героя революции: Устоявшееся название нашего отряда: «Юный гайдаровец». Она же предложила девиз отряда: «Пионеру не дело топтаться на месте, всегда мы в строю, с коллективом вместе!» Проголосовали за девиз.

Кандидатуру председателя пионерского отряда даже не обсуждали. Сталина Ивановна сообщила: «Есть предложение избрать председателем дружины отряда Таню Лемехову». Высокая девчонка с волосами, заплетёнными в две тонкие косички ― та, которую я заметил при построении на правом фланге, подошла к воспитательнице и повернулась к нам лицом.