Никитос перестал буравить меня глазами и расслабился, улыбнулся:

– Спасибо, Малинка! Они на тебя, реально, на мгновенье отвлеклись, мне хватило. Но что бы я делал, если бы ты сама с тем пацаном не справилась, а я бы не успел?!

– Если бы, да кабы, да во рту росли грибы… Ты бы переживал, да?

– Да. – Лаконично, но приятно, – Вон Стас сидит.

Мой почти что муж, сидел на скамейке и играл во что-то в телефоне. И подумалось, а хотела бы я, чтобы он оказался на тех задворках. Это совсем не его. Не уверена, умеет ли он драться. Я, правда, тоже не умела до сегодняшнего дня… Нет. Я не хотела бы, чтоб он там был. Странно, думаю о нем, скорее как мать, чем девушка. Непривычное чувство.

– Слушай, – вцепилась в руку Ника, – давай, ничего никому не расскажем.

– Ягода, ты меня пугаешь. Неужели есть девушки, способные не разболтать о таком событии каждому встречному поперечному?

– За одну такую поручусь. – За мной дело не встанет.

Мы хлопнули по рукам.

– Где вы пропадали? Что за видок у вас? Я тут с ума схожу, – Стас вскочил, оторвавшись от телефона с видимым сожалением, не доиграл.

– Мы …туалет искали, – промямлила я. – И нашли, – добавил Никитос.

– Вы что ли подрались за право войти туда первым? – Ага.

Дальше мы хохотали, как сумасшедшие, а Стас недоуменно переводил взгляд с меня на Ника и обратно, чем вызывал новые приступы смеха.

– А где мясо, которое ты купил?

При слове «мясо» веселье для меня резко оборвалось, я успела отбежать к ближайшим кустам, где меня вывернуло наизнанку.

– Что происходит? Малинка! Может ты…

– Нет. Она просто очень не хотела харчо, – грустно пошутил Никитос.

Наконец, мы добрались до нашей стоянки. Дрон с Лелькой вообще ничего не заметили, мы не сильно задержались. Стас пошел спать, Никитос принялся стряпать обед. Хотела ему помочь, но была решительно изгнана.

– Сегодня мое дежурство. Завтра ваше. И завтра я вам помогать не собираюсь, не надейся.

– Была бы честь предложена…

– Честь она предлагает…

– Дурак.

Мы опять обменялись взглядами и улыбками. У нас была общая тайна. Как-то неправильно это.

Опять я сижу на прибрежном камне.

«Море! Я совершенно растеряна. И мне не с кем поговорить, только с тобой. Сегодня оказалось, что Стаса я не знаю. Была уверена, что мы с ним как ниточка с иголочкой, куда один, туда другой. Так и было, когда дело касалось привычной для него среды обитания – фешенебельные дома, респектабельная публика, безукоризненный сервис. Но ведь жизнь, она разная! Кто сказал, что мы всегда будем в шоколаде? А если нет, что тогда? Я-то готова идти за ним куда угодно, а он? Вот Дрон бы ни за что ни Лельку, ни меня не бросил бы. Сам бы кинулся Никитоса разыскивать. Поэтому ему я тоже ничего не могу рассказать, мне стыдно за Стаса. Какое гадкое чувство! Стыдиться за любимого человека! С другой стороны он просто совсем не понял, что мне что-то угрожало. У него нет такого опыта. Можно ли его за это винить? А Никитос, конечно, просто герой! Пятерых уложил, с ума сойти! Но это его профессия. А вот если его куда-нибудь на прием дипломатический отправить? Там за него краснеть бы пришлось. Каждому свое. Спасибо, дружище. Я успокоилась. Вроде».

Вошла в теплую, ласковую воду. Нырнула в подбегающую волну, вынырнула далеко в море и размашисто поплыла к берегу. На сердце снова было ясно и спокойно.

Следующие дни были однообразно прекрасны. «Солнце, воздух и вода – наши верные друзья!» Конечно, не обошлось без приключений. Однажды ночью меня разбудил Стас.

– Слышишь, кто-то вокруг палатки ходит…

– Ну, Дрон, наверное, прикалывается, – сонно пробормотала я.

– Дрон! Харе шалить!