Помогал конспирации один местный обычай, на который скоро обратил внимание – здесь было не принято обсуждать свою работу. Люди легко знакомились, включались в разговор, обсуждая политику, погоду или местные сплетни. При этом, ни от кого я не слышал, чем тот занимался, какие были сложности или успехи в работе.

На Жёлтой мы оказались только на пятый день. Мохито задержался на аэродроме, а я, разумеется, направился в бар. Ко мне подошел пожилой мужичок, лет пятидесяти, любезно раскланялся и указал на барную стойку.

– Что надо? – не понял я.

Тот, широко улыбаясь, изобразил руками непонятные знаки.

– Ничего не понятно. Гуляй отсюда или подожди, скоро Мохито подойдет.

Если он побирается, то впервые вижу тут нищего. Мужичок мелко закивал и отошел к стойке. Бармен кивнул мне и указал на мужичка. Я пожал плечами и покачал головой, мол, ничего не знаю и не понимаю. Бармен сурово посмотрел на мужичка и кивнул на выход. Тот показал на меня, развел руками, тоже махнул в сторону двери и покачал головой. Я ничего не понял из этой пантомимы, но бармен занялся своими делами, оставив молчуна в покое.

В это время зашел Мохито, и мужичок сразу устремился к нему, раскланиваясь чуть не до земли. Мохито раздраженно поморщился, кивнул и махнул рукой, вернее сказать, отмахнулся. Мужичок снова раскланялся, но теперь уже спокойно, чинно и уселся за столик. Скучающая официантка принесла ему поднос. Тот кивнул на нас и указал в сторону бара. Официантка вздохнула и спросила по-человечески.

– Наливать?

– Да, плесни старику, – ответил Мохито, принимаясь за еду.

– И что всё это означало? – нетерпеливо спросил я.

– Пеппито имеешь в виду? Просил купить ему еду и выпивку.

– Ни разу не видел тут нищих.

– Разумеется. Дон Роберто не терпит нищих, как и любых других преступников. Они опасны для общества и для него самого.

– Разве нищий – обязательно преступник?

– Разумеется, – Мохито прекрасно справлялся с едой и разговором одновременно. – Если человек не имеет ни семьи, ни работы и не стремится ими обзавестись, то с ним уже не все в порядке. Если он не имеет законных способов заработка, то непременно будет практиковать незаконные. То есть, наносящие ущерб порядочным членам общества. Видишь, как все просто.

– В общем-то, могу согласиться. Но тогда, что здесь делает нищий? – я указал на молчуна.

– Он и не нищий. Вернее, не был им, пока не стал слишком разговорчивым.

– Разговорчивым? Он же немой, – не понял я. – Это какая-то шутка?

– Верно, шутка, только не очень смешная. Когда-то Пеппито был доверенным человеком дона Роберто. Пока тот не обнаружил, что Пеппито слил весьма ценную информацию другому дону. Его приговорили к смерти, но Пеппито покаялся и признал, что хотел получить много денег, чтобы больше никогда не работать. Дон Роберто пошел ему навстречу. За болтливость он отрезал ему язык. И осуществил его мечту – запретил кому-либо давать Пеппито работу. Теперь он больше никогда не будет работать. Живёт лишь милостью местных, которым уже надоело содержать его.

Я посмотрел на мужичка совсем иными глазами.

– Ну, он может что-то выращивать…

– Может, но для этого ему придётся работать. Тогда ему сломают руки за то, что ослушался.

– Это жестоко!

– Возможно. Зато справедливо. Здесь у всех есть работа, которая неплохо оплачивается, и желающих рискнуть всем ради случайного выигрыша, не так много. Ты можешь спокойно пройти по улице со штукой баксов в кармане, и тебя пальцем не тронут те парни, что в обычной ситуации зарезали бы за часы или ботинки. Пеппито прекрасно знал, что с ним будет, но всё равно пошёл на это. Примерно, как поставить на рулетке свою жизнь. Он мог бы выиграть миллион, а мог проиграть всё.