– Я бы с интересом посмотрел на него в музее. Не думал, что придётся работать на такой древности.

– Не переживай, – Мохито снизошел до того, что похлопал меня по плечу. – Мы бережно к нему относимся, и он отплачивает нам тем же. Доводилось управлять поршневыми двухмоторниками?

Я изобразил жест, как бы и кивая, и качая головой, одновременно. Хвастать будущему коллеге, что я подержал штурвал, не хотелось.

– Ничего, это как ездить на велосипеде. Если раз пробовал – никогда не разучишься.

Ровное гудение двигателей внушало уверенность. От полосы самолет оторвался легко, и так же спокойно начал набирать высоту. После реактивного истребителя было немного непривычно, но от пилотажного ЯКа не особенно отличалось.

– По романтичности и увлекательности нашу работу можно сравнить с вождением маршрутного автобуса, – начал свои объяснения Мохито, когда перешёл на горизонтальный полет, и шум двигателей не мешал разговаривать. – Летаем между шестью точками, которые условно называются по цветам спектра. Белая – та, в которой я тебя и подобрал. Небольшой городок, у которого есть свой аэропорт. Тут мы бываем довольно редко. Желтая и Красная – крупные поселки, но летаем там только мы. Поэтому, там только аэродромы. На Красной наша основная база. Заправка и ремонт. Там мы зависаем дольше всего. Советую сразу снять себе домик, можно вместе с хозяйкой.

– На что? У меня нет денег.

– Не переживай. У тебя чертовски высокий статус – пилот дона Роберто! Тебе охотно будут давать в долг и стараться помочь. Советую пользоваться этим осторожно. Не зная местных особенностей, можешь оказаться в неприятной ситуации. Здесь, это смертельно опасно.

Я вспомнил приговор, лихо вынесенный мне в тюремной камере, и кивнул головой.

– Замечательно, – заметил мой жест Мохито и продолжил свою лекцию. – Следующие две точки: Синяя и Зеленая. Полоса грунтовая, но хорошая. Небольшие поселки, где нечем заняться, кроме как сидеть в баре, в ожидании загрузки.

– А почему они так называются? Для конспирации?

– Нет, конечно. Их местные названия невозможно выговорить. Поэтому один из наших предшественников дал свои обозначения. Последняя точка – Черная. Всего лишь взлетно-посадочная полоса и небольшая будка, в которой мы ожидаем погрузки. К сожалению, иногда на ней приходится задерживаться. Там великолепно кормят и приводят девушек, но тоска смертная.

– Приводят девушек? Зачем?

Мохито рассмеялся.

– Зачем хочешь. Можешь петь с ними псалмы, можешь трахнуть. Там очень послушные девушки.

Похоже, здешняя жизнь будет отличаться от моей бывшей, вообще во всем.

Приземлялись мы, когда уже начало темнеть. Полоса подсвечивалась чахлым прожектором и вяло помахивала одиноким колдуном, который напоминал повешенного Буратино. Не была оснащена ни оборудованием привода, ни диспетчером, который мог бы подсказать погоду или ветер. Мохито со спокойной уверенностью справился с посадкой. Я внимательно наблюдал за его действиями. Что успокаивало – по сравнению с реактивным самолетом все происходило гораздо медленнее. Если в чем-то ошибусь – будет время сообразить и исправиться.

После посадки мы, по предложению Мохито, сразу направились в ближайший бар. После этих слов он расхохотался. Я размышлял, что же смешное было сказано.

– Ближайший бар. Другой бар находится в сотне километров, – пояснил он.

– Да, действительно смешно, – чувство юмора у нас точно не совпадает. – Кстати, насчет бара. То есть я просто приду, поем и мне не надо будет платить?

– Что за глупость? Конечно, надо. Заплатишь, когда получишь деньги. У тебя слишком хорошо оплачиваемая работа, чтобы ставить её под угрозу ради сотни-другой баксов.