В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая частым-частым дыханием главного артефактора академии. Женщина выглядела так, словно вот-вот пронзительно завизжит. Как тётка Мотря, когда впервые свой раздвоенный змеиный язык увидела. Он у неё тогда выпал изо рта и она свела глаза к носу, рассматривая две шевелящиеся половинки.

А вот декан оказалась закалённой и готовой к любым неожиданностям, что неудивительно, ведь она ведьма, а у нас во время экспериментов часто что-то взрывается. Она быстро налила в стакан воды и сунула под нос артефактору, из которого та жадно выпила.

- А мне?! – обиженно воскликнула я, вожделенно глядя на воду. Ведь это мне её обещали.

- Ты!!! – зло процедила обретшая голос артефактор.

- Прокляну! – тут же привычно воскликнула я.

- А ну тихо всем! – осадил нас ректор.

Я прикусила язык, понимая, что не в родных Васильках и угрожать мало того что ректору прославленной Академии Боевой Магии, а и василиску, крайне неразумно.    

- Запей, - мне заботливо протянули графин, и я с благодарностью выпила прямо из него. Главный артефактор академии в свой стакан вцепилась так, что только силой отбирать, даже пальцы побелели.

Утолив жажду, утёрла рукавом рот и посмотрела на уважаемую приёмную комиссию.

- Скажите, а это… так и должно было быть?!

- Бесценный артефакт! – горестно вздохнула артефактор, пропуская через пальцы крошево из камня и хрусталя.

- Вы же сами сказали мне потыкать в него палочкой. Я едва коснулась! – возмутилась я.

- А вот палочку лучше вернуть, - ловко вытащил её из моей руки привстав ректор.

«Выгонят. Как пить дать, теперь выгонят!» - мрачно подумала я.

 А может, так даже лучше? Я в столице, деньги у меня есть, начну продавать свои настойки. Да на одной только от похмелья озолотиться можно! В столице много важных и богатых господ, желающих, чтобы поутру голова после чрезмерных возлияний не болела, и платить они будут звонкой монетой. Да взять даже хоть адептов этой Академии. Тут же золотое дно!

А там глядишь и лавку свою открою, и прославлюсь на всю столицу своими зельями.  

«Лавку назову «Васильки»», - решила я, как можно исполнить волю папеньки прославить наши места.  

- Ну, я пойду… Да? Чтобы больше вам ничего не сломать… - заискивающе произнесла я.

- Да-да, дитя, идите! Всё что надо мы уже увидели, - отпустил меня ректор. – Позже обстоятельно с вами побеседуем, - себе под нос добавил он, обеспокоенно поглядывая на артефактора, но я пропустила это мимо ушей.

Если думает, что я платить за их взорвавшийся артефакт буду, то напрасно! Я сделала всё так, как они просили, а значит, и вина на них.

- Вы не подумайте, я сразу за ворота! Больше ни к чему прикасаться не буду. Да я и к шару бы вашему не прикасалась, не прикажи вы, - как бы невзначай напомнила им.

- Как за ворота? Ты что удумала?! – строго поглядела на меня декан. Вот же ведьма! – Пока действие усиливающей настойки не закончилось, я бы вообще запретила покидать стены Академии, - с намёком посмотрела она на ректора.    

- Как запретить?! Я не буду делить постель с вашими адептами! Пусть они родовиты и богаты, но без свадьбы это блуд. Да меня маменька на порог дома не пустит, если узнает!

- Какой блуд?! Вы о чём, адептка? – встрепенулся ректор, сверкнув глазами. Стало страшно, но и молчать я не стала. Это же в его Академии не пойми что творится.

- А мне уже рассказали, что ваши адепты непринятых ведьмочек в свои постели привечают! Постой в столице дорогой, и они оставляют их у себя переночевать, только знамо чего требуют за это, охальники.

- Чего?! – округлил глаза ректор, и с удивлением посмотрел на декана.