Тогда он достал свой наградной пистолет Калашникова и тремя точными выстрелами поразил громкоговорители в аудитории. И рев сирены не прекратился, но собравшиеся в зале замерли и притихли.

– Кто-нибудь выключит сирену? – как можно громче в бессильной ярости выкрикнул он.

Из трех громкоговорителей ему удалось поразить только стену.

– А как она выключается? – выкрик из толпы. Да, это кричал электрик, именно в его ведомстве находился радиоузел.

– Может быть, надо обратно поднять рычажок? – еще один неуверенный голос.

– Какой еще рычажок?

– Ну, тот, который включает сирену? На стене висит. Кто включал сирену? Просто сходите туда, где ее включили и поднимите рычажок!

– Бестолочь, ты говоришь о кнопке пожарной тревоги! Выдави стекло и дерни за рычаг, в случае возгорания или задымления! Ты про эти рычаги говоришь?

– Может быть… Они для пожара, да?

– У нас нет пожара – это тревога экстренного вызова. Ее включают диспетчеры.

– Так идите в диспетчерскую и поверните этот рычаг уже.

– Я могу выключить электричество, тогда сирена прекратиться. – Вклинился в разговор электрик.

– Так сделай это! – Воскликнул капитан и для убедительности выстрелил в потолок. На этот раз он попал. Целился в потолок – и попал в потолок. Как ни как, он же профессионал, а не бульварная шавка. Для него пистолет – это не только брелок, но и полезный инструмент.

Минуты через три свет погас. А заодно и прервался поток воздуха, гонимый кондиционерами. Тут же в комнате начал сгущаться духан пота.

– Что будем делать, капитан? – Раздалось из темноты.

– Сирена не выключилась. – Подсказали из сумрака.

– Тащи мегафон! – Распорядился капитан.

– СЕГОДНЯ, БЫЛО СОВЕРШЕНО ВОПИЮЩИЕЕ ПРАВОНАРУШЕНИЕ. ТЕРРАРИСТИЧЕСКИЙ АКТ! – Усиленный мегафоном голос капитана врезался в уши дезориентированных полисменов.

Уютная темнота окутывала аудиторию, а взвизгивание сирены било по ушам. В этом черном гвалте усиленные громкоговорителем слова терзали не только слух, они проникали в самую душу, заставляя напрягать низ живота и сильнее стискивать зубы, чтобы не разрыдаться от боли.

– Что? – Кто-то из присутствующих, оглушенный сиреной и мегафонным лаем умудрился не разобрать сказанного. Послышалась возня и, по всей видимости, товарищи контуженного перевели ему слова капитана на язык затрещин. Побитый бедняга изредка поскуливал, но больше вопросов не задавал.

– ИНОПЛАНЕТЯНИН, – капитан еще громче закричал в прибор усиливающий голос, – ЗАВЛАДЕВ АВТОМОБИЛЕМ НАШЕГО ТАКСОМОТОРА, УСТРОИЛ БЕСПОРЯДКИ В ДОРОЖНОМ ДВИЖЕНИИ. ЧЕМ СПРАВОЦИРОВАЛ ДЕСЯТКИ ДОРОЖНЫХ ПРОИСШЕСТВИЙ. В АВАРИХ ПОГИБЛО ДВА ЧЕЛОВЕКА. КРОМЕ ТОГО, ОЧЕВИДЦЫ УТВЕРЖДАЮТ О ВЕДЕНИИ ОГНЯ. ИНФОРМАЦИИ О ПОГИБШИХ И РАНЕННЫХ В РЕЗУЛЬТАТЕ ПЕРЕСТРЕЛКИ НЕ ПОСТУПАЛО. СЕЙЧАС ГРУППА СОЗНАТЕЛЬНЫХ ГРАЖДАН ПЫТАЮТСЯ ОСТАНОВИТЬ ПРЕСТУПНИКА, ПОКА ВЫ ОТСИЖИВАЕТЕСЬ В КАБИНЕТАХ!

Внезапно сирена замолкла, и включился свет.

Капитану открылось уникальное зрелище – его подчиненные, корчась в судорогах боли, таращили глаза в его сторону. Красные и потные они зажимали уши руками, кто-то вгрызался зубами в ткань рукавов, некоторые уже валялись на полу в позе эмбриона.

Один из мужиков достал оружие и все никак не мог решить, в кого выстрелить: то ли себе в висок, то ли в капитана, дабы прекратить пытку.

– Слишком громко, да? – Добродушно спросил капитан. – Ладно, теперь, когда сирену выключили, обойдемся без громкоговорителя. Итак, некий Анатолий Окский, капитан гражданского судна Ладога, находился у нас с деловым визитом. Остановился он в президентском отеле. По неизвестной причине он расстрелял спорт-бар, взял в заложники девушку и с тех пор носится по городу в автомобиле. Так, девушка… Дарья Хилл, выпускница медицинской академии. В данный момент числится безработной.