Мы гуляли, нашли неплохую гостиницу, и совершенно буднично без страсти и аффекта занялись сексом, по-доброму и как будто уже не в первой, но при этом узнавая друг друга без всякого азарта или стеснения. Нежность, молодость, жажда новизны, полная открытость, всеобъемлющий покой. Страсть накапливалась, весь театр ждет впереди. Мне все хотелось делать осторожно и без разрыва тела и не нервов. Все так и вышло, утолив первый голод, мы вышли в город, гуляли и уже смотрели друг на друга совершенно другими глазами. Меня перестали смущать мои чрезмерно провинциальные манеры, я глотнул воздуха столицы, был чуть-чуть доволен собой как мужчина, и она рядом становилась немыслимо, ближе и ближе. К концу прогулки я вообще перестал соображать, где мы и как далеко мы от гостиницы. Мы перекусили в ресторанчике, купили бутылку шампанского и вернулись в отель. Облачившись в теплые махровые, белоснежные халаты, и подвисли на сериале в повешенной на стене плазме. В перерывах реклам и неинтересных моментов лаская друг друга. Так же нежно, как и в первых, раз, окунулись в действо любви и легкого разврата. Полночи не вылезали из постели, прогулки в коридор курить, и перебежки в душ. Сон накрыл теплым одеялом удовлетворенности.

Хождение за дверью и робкие просветы между штор, огласили утро. Нежась и ласкаясь, мы наслаждались близостью тел и доступности. Не нужен секс, хотелось быть рядом, получая тепло, друг друга. Первая сигарета, пара чашек растворимого кофе. В мыслях – древоточец с напоминанием, что уже все позади, и через пару часов мне на поезд, а ей дальше в жизнь столичной круговерти, со своими интересами и со своими делами. Тихо и спокойно, мирно и покойно в душе, с грустинкой расставания на ступеньках железнодорожных касс. Но так хочется это вернуть и повторить вновь и вновь…

…Узкая дорожка соединяет рыночную площадь с чрезмерно бюджетным новостроем, я пытаюсь обогнать впереди идущую даму. Ноги несут домой, конец рабочей недели, собаки дома скучают… Я в права и дама в права, я влево и дама влево… на вид лет пятьдесят, сутулые плечи, седина сквозь дешевую краску. Рисуется портрет несчастной с оболтусом, акселератом сыном, мужем алкоголиком… ужасная работа, быт, и эти ужасные авоськи… Ну, ты ведь женщина… ну как так можно? Вся отклячилась, стоптанная, дешевая обувь потерявшая форму еще наверно на рынке не дождавшись покупателя… убитые руки все в разросшихся суставах… память давно ушедших дней – тонюсенькая цепочка желтого металла на шее… приложив силы, все же обгоняю.

– О, привет.

– Привет, как там наши, как Галина Вячеславовна?

– Кого видела, а помнишь выпускной и Ершов с фужера шампанского всем учителям читал стихи…

– Ха-ха, хи-хи…

Интересно, а я тоже так со спины выгляжу…

…Солнышко золотыми своими кулачками, скучится в запыленные окошки моего зачумленного жилища. Выходные… в беготне институтских за морок и ночных подработок – как праздники, как день рождение, как Первомай, как двадцать третье февраля, прости господи… Сегодня суббота и в голове роятся мысли, что приглашен на выходные к двум девахам с параллельного потока, на дачу. За окном июнь 1996-го, я молод, красив… энергичен… а уж какой любвеобильный, так не в сказке сказать ни… Утро с запахами сбежавшего молока, перезвона трамвая за окнами, солнечных бликов в полной чашке с чаем…

Отзвонились девочки, договорились встретиться на автовокзале, купить нужное, именно там, что бы по метро не таскаться с кутулями и не привлекать излишнего внимания – перезвоном в пакетах.

Время к двум, я из общаги, в поток спешащих неизвестно куда людей, вперемежку с культурным туристическим людом. Пара остановок, перепрыгнул на другую ветку, бывший афганец собирает медяки в жестяную банку из-под болгарского горошка. Сижу значит такой, и пытаюсь вспомнить имя одной из спутниц по отдыху на даче. С одной я познакомился уже давно. В студенческой столовке, заваленный по самые уши дидактикой, уронил, что-то на пол. Подошла, подняла, улыбнулась в ровненькие белые зубки… Юлька… ммм. А вот вторая… ну вроде где то пересекались на лекциях, да и в бесконечных коридорах кафедр… Поговаривали, что она внучка, очень видного, генеральского чина, поступила по блату, и что ее привозит на учебу служебная волга. Коротенькая стрижка, миндалевидные глаза, гвоздики в ушах странной формы, то ли в виде рыбок, то ли в виде кактуса. Имя помню какое-то не русское, азиатское, или восточное…