– И это всё? – спросил я его.

Предположения мои не только подтвердились, но оказались ещё более вопиющими. Я думал что будет просто какое то враньё в части геологии, но то что он скрыл не только от моего отца, но и от всего коллектива, даже государства, открытие нового нефтяного месторождения, это уже не вписывалось не в какие рамки приличия. И почему мой отец его так долго терпел, почему он его сразу не изолировал от коллектива, а сделал это уже позже, поймав его на подтасовке метража пробуренных скважин. Хорошо, что он успел это сделать пусть не своевременно, но самостоятельно. Увы, на всё на это, я ответов уже никогда не получу.

– Да нет, это было только начало. На последующих 7 скважинах, мы бурили строго по графику до заданной глубины и все скважины были сухими. С инициативой их углубления я не вылезал. Просто боялся, что вскроются факты по первой скважине.

– Но это только 8 скважин, а что с девятой, Вы же говорили что по плану бурения должно было быть девять?

– На девятой скважине всё повторилось что и на первой. Я сделал так, что опять отправил на отдых самых опытных бурильшиков, оставил молодёжь и вновь последнии метры втихаря бурил сам. И опять получил такое же мощное нефтегазопроявление. Делай выводы сам, я тебе обо всём рассказал.

– Послушайте, а как Вы смотрели после всего что натворили в глаза своим коллегам, прежде всего членам Вашей бригады? Ведь Вы провели с ними на этом месте бурения целых 3 года. Ребята могли бы получить настоящее боевое крещение, об их открытии не только бы весь город, но и вся страна говорили. В конце концов они бы получили и хорошие денежные премии за открытие местрождения и правительственные награды, а Вы у них похители заслуженную славу?

– Вот этого как раз я и не хотел, чтобы слава досталась не мне, а другим, и прежде всего твоему отцу. У нас всегда всё не справедливо, работу выполняет один, а славу делят между всеми.

Передо мной сидел моральный деградант, преступник, и скольким же людям он успел отравить жизнь. Даже его седины не вызвали в нём какого либо чувства прощения.

– Скажите, а что это было за место, Вы его можете мне описать? Или это тоже тайна? Не думаете ли Вы его укрыть от меня? Я всё равно его найду, будьте уверены. Я видел, что он уже не хотел больше со мной говорить. Но я продолжал настаивать на его окончательном признании. И он не выдержал, рассказал мне всё, что помнил. Вставая, он сказал мне на последок:

– Вы там ничего не найдёте, там всё было рекультевировано, устьев скважин не видно, они минимум на пол метра ниже уровня земли. Да я и сам, когда там был последний раз, ничего не нашёл. Там степь, всё заросло уже давно травой. Не забывайте то, что это было уже более 50 лет тому назад.

От той поездки в Лениногорск, я даже и предствить себе не мог, что стану обладателем такой тайны. Сколько людей, столько и тайн. И если бы не нечто похожее, но гораздо в меньших масштабах, но тоже связанное с сокрытием геологических ресурсов и узнанное мною в бытность моей работы в Республике Коми, я бы никогда не поверил в рассказ этого обозлённого старика. Но верить ему до конца я не собирался, информация была не до конца достоверной, а как её проверить, я в тот момент совершенно не представлял.

К тому моменту я уже был полностью сформировавшимся специалистом нефтянником, познавшим это уникальное ремесло не только по учебникам, но и на практике, и я был в состоянии делать комплексные выводы о том как происходит процесс освоения нефтяных запасов от момента их обнаружения вплоть до реализации готовой продукции конечным потребителям, включая поставку нефти на экспорт. Но как распорядиться полученной информацией в современных условиях, когда вся нефтедобыча сосредоточена в частных руках и до могущественных людей не возможно достучаться, а просто кому то отдавать неожиданные сведения, не было смысла. Я уже был научен горьким опытом, что ты остаёшься сильным и востребованным ровно только до того момента, пока обладаешь либо какой то уникальной информацией, либо ты умеешь делать то, чего не умеют делать другие.