Вообще поведение Гардемарин на берегу со всех кораблей было предосудительно. Гардемарины с “Орла”, будучи под сильным влиянием своего превосходного наставника, были из лучших по поведению.

С глубочайшим почтением имею честь быть

вашего Превосходительства покорнейшим слугою

Дм. Кузнецов»[182].

В походах, несмотря на запрещение, играли в карты.

Случалось, что отдельные гардемарины оказывались жертвой антиправительственной пропаганды, попадали в крепость и под суд.

Итак, каков же итог семилетнего пребывания в Морском кадетском корпусе?

Разумеется, многое зависело от самого воспитанника, его способностей, целеустремленности, воли, характера, домашних воспитания и подготовки.

Очевидно, однако, что в Морском корпусе были созданы условия для получения хорошей профессиональной подготовки и не только.

Так, в 1859–1860 учебном году в Корпусе была 22-часовая неделя во всех семи отделениях – от приготовительного до старшего гардемаринского; преподавалось 29 предметов.

Из них на изучение специальных предметов (теоретическая механика, навигация, астрономия, теория кораблестроения, корабельная архитектура, морская съемка, практическая механика, морская артиллерия, военно-морская история, физическая и морская география, фортификация, морская практика) отводилось 32 часа в неделю.

На математику (арифметика, алгебра, геометрия, плоская и сферическая тригонометрия, аналитическая геометрия, начертательная геометрия) – 35 часов.

Языки изучались на протяжении всех лет обучения: русский – 16 часов, французский и английский – по 15 часов.

География изучалась 5 лет – по 9 часов.

История – 4 года – по 8 часов.

На физику, законоведение и черчение – по 2 часа.

Рисование преподавалось первые 4 года – по 6 часов.

Закону Божию отводилось по часу в неделю на протяжении всех лет обучения – 7 часов.

И на чистописание в первые 2 года отводилось по 5 часов[183].

В Корпусе была библиотека, музей, обсерватория, модели кораблей; хранились реликвии и трофеи русского флота; мраморные доски увековечивали имена воспитанников, погибших в Крымскую войну; бережно сохранялись корпусные традиции; его стены украшали картины А. П. Боголюбова и И. К. Айвазовского.

Воспитанники, оставившие воспоминания, с благодарностью отмечают, что Корпус приучил их к строгой дисциплине, выносливости, к чрезвычайной экономии своего времени, к точности в работе, к доброжелательному товарищескому отношению к людям, что в Корпусе закалилось их здоровье, развивалось и укреплялось мышление, дисциплинировалась воля, развивались трудолюбие, работоспособность, бо́льшая производительность, копились силы для жизненной борьбы, формировались решительность, твердость, самостоятельность в решениях, желание бескорыстно служить Отчизне.

«Мне казалось, да и теперь кажется, – писал А. С. Зеленой – что не было и нет учебного заведения в России лучше прежнего Морского кадетского корпуса моего времени… Были в нем недостатки, например, держание 20-летних юношей с тою же строгостью и за таким же присмотром, с каким содержатся 10-летние институтки; грубость нравов и обычаев воспитанников, постоянные драки и взаимные побои их между собою, результат принципа “задорства”; скученность в одной роте, а в походах на одном фрегате, слишком большого числа кадет, – но эти недостатки тонули, так сказать, в хороших сторонах воспитания, в особенности в том военно-морском духе воспитанников, который господствовал в Морском корпусе в мое время и который, как мне кажется, породил впоследствии покрывших себя вечною славою севастопольских героев»[184]. Так считали многие из воспитанников Корпуса.