Повернув головы к окну мы обнаружили, что из нашей чудо техники валит дым, Арес рывком бросился спасать манты.

– Что за… – открывая крышу смог из себя выдавить.

Пароварка сгорела. Причем полностью.

Мы смотрели на нее секунд десять, потом посмотрели друг на друга.

– Ты серьезно? – я рассмеялась первой.

– Отличный ужин, – он покачал головой, затем взглянул на меня с лукавой улыбкой.

– Может, это твоя аура?

– Скорее твоя техника, – парировала я, все еще смеясь.

Мы так и не поужинали мантами, зато долго шутили про «температурные сбои в реальности» и еще пару дней смотрели на расплавленную пароварку.

Я провела в его доме неделю. Неделю, полную заботы, тепла и чего-то почти домашнего. Арес буквально носил меня на руках. В прямом смысле.

«– Ты слишком ослабла», – сказал он на второй день, когда мне понадобилось в ванную.

Прежде чем я успела возразить, он подхватил меня на руки, легко, без усилий, как будто я ничего не весила, и понес.

– Арес, я могу ходить!

– Можешь, но не будешь.

Я чувствовала его силу, тепло, то, как его руки уверенно держали меня. В ванной он аккуратно опустил меня на край ванны и включил воду.

– Грейся, – его голос был мягким, но не терпящим возражений.

Он приносил мне чай с имбирем, укрывал пледом, а если я засыпала не там, где нужно, – просто поднимал меня на руки и переносил в кровать.

– Арес… – в полусне я пыталась возразить, когда он в очередной раз отнес меня из гостиной в спальню.

– Спи, – только и ответил он, укрывая меня теплым одеяло.

Однажды утром, проснувшись, я поняла, что хочу двигаться, в санатории с болезнью я очень расслабилась.

– Нужно что-то с этим делать, – призналась я, потягиваясь.

Арес кивнул:

– Тогда займемся зарядкой вместе.

Так мы и начали: сначала легкие упражнения, затем йога. Я смеялась, глядя, как он пытается повторить позы.

– Ты слишком серьезно к этому относишься, – заметила я.

– А ты слишком легко, – парировал он.

После зарядки мы готовили завтрак, а потом он садился за работу, а я читала книги из его коллекции, делала небольшие дела по дому или смотрела из окна на лес.

Дом был тихим и уютным, как и сам Арес. Я привыкала к этому месту, как к безопасности, к спокойствию, которых мне так не хватало. В его доме всегда было тепло, даже когда за окном холодало. Я часто сидела у окна, наблюдая за лесом, который, казалось, навсегда спрятал все лишние звуки мира, даруя мне ощущение полного уединения. Каждое утро начиналось с зарядки.

Арес был как строгий тренер, но в его глазах светилась такая забота, что я не могла сопротивляться. Он умел заставить меня двигаться, хотя я все еще ощущала в себе остатки слабости после болезни. Его руки поддерживали меня, когда я не могла удерживать баланс в сложных позах, и я смеялась, глядя на его попытки повторить что-то, что казалось мне слишком простым.

«– Давай попробуем еще раз», – говорил он, поднимая меня с пола после неудачной попытки сесть в позу лотоса.

– Не так уж и плохо для новичка, – поддразнивала я.

Арес всегда был готов к новым вызовам, и с каждым днем я чувствовала, как мои мышцы возвращаются в форму, как слабость уходит. После зарядки мы вместе готовили завтрак, и я всегда пыталась быть полезной, но он ловко занимался этим сам. Его уверенность и забота проявлялись даже в таких простых вещах.

Он мог беззаботно сделать омлет или сварить кашу, а я сидела рядом и с улыбкой наблюдала. Когда завтрак был готов, мы садились за стол, и время, казалось, замедлялось. В этих простых, но таких ценных моментах я чувствовала себя дома. Его присутствие рядом, его взгляд, полный заботы и твердости, давали мне ощущение, что ничего не может потревожить эту идиллию.