Но для меня это было всё равно. Я не могла и не хотела отказать себе в этой потребности, не могла отказаться от свободы, которую давал мне только конь. Я могла быть дамой для всех, но на Бриллианте я становилась собой – тем, кто я есть на самом деле.

И у нас был план. Наш старый, верный конюх, с которым я поделилась этим желанием, придумал схему, как я могла покинуть дом и остаться незамеченной. Бриллиант всегда был спрятан в укромном месте, скрытом от взглядов родителей, рядом с хозяйственными постройками. Он знал, что мне нужно было уединение, и каждое утро безошибочно ставил коня к заднему двору, готового мчаться вдаль. Так я могла выезжать, не привлекая внимания – отцу и матери было бы трудно заметить моё отсутствие, если я возвращалась до наступления вечерних сумерек.

Сегодня утром я влезла в седло с чувством решимости и нетерпения. Мои пальцы легко погладили гриву Бриллианта, и в этот момент я почувствовала, как ветер, словно старый друг, коснулся моего лица. Всё вокруг оживало, наполняясь яркими красками и звуками, когда я пустила коня в галоп. Мы мчались, я и Бриллиант, по дорожке, которая вела нас в поля, оставляя позади холодные стены дома, и впереди открывался безбрежный мир, полный свободы и возможности. Трава под копытами шелестела, воздух становился всё свежее, а пространство вокруг казалось бесконечным.

Заботы, правила, предписания – всё это исчезало, как сон, уступая место чистой, первозданной радости. Ветер развивал мои волосы, а я ощущала, как каждая клетка моего тела наполняется жизнью, становясь частью природы. Бриллиант двигался с такой лёгкостью, что мне казалось, будто мы стали единым целым – он и я, сливаясь с полями и небом.

С каждым шагом я ощущала, как освобождаюсь от всего, что держит меня в плену. Мы мчались в дали, и я не думала о последствиях, не думала о том, что ждёт меня дома. Этот момент был только нашим.

Я выехала в открытое поле, где пространство казалось безбрежным, и с каждым новым шагом Бриллиант как бы расширял горизонты. Утро было ещё не полное – первые лучи солнца лишь касались земли, рисуя на ней длинные, тянущиеся тени, и всё вокруг было поглощено мягким светом, который придавал мирному пейзажу какую-то особенную, почти мистическую красоту. Трава, покрытая росой, блестела, как миллионы маленьких драгоценностей, отражая солнечные лучи. Ветер играл с полями, тихо шелестел, как будто шептал что-то на ухо всей земле.

Тишина была завораживающей, но от этого не менее живая. Птичьи голоса, едва слышные, но повсюду, создавали ощущение целого мира, где никто и ничего не требовало от тебя, где ты можешь быть просто собой, забытой в этом зелёном бескрайности.

Я спрыгнула с Бриллианта, ловко приземлившись на землю. Сапоги вонзились в мягкую, слегка прохладную от росы траву, но я не сразу подняла ноги – мне хотелось почувствовать землю, небо, это утро, будто пропустить его через себя, каждый момент, каждую деталь. И вот, босыми ногами я ощутила, как мокрая трава обвивает мои ступни, холодная и свежая, а потом – мягкая и теплая, словно сама земля встречала меня с нежностью.

Воздух был наполнен запахом свежести, в нем витала легкая сладковатая нота от цветов, но при этом чувствовалась едва уловимая влажность, которая говорит о том, что ночь ещё не успела полностью уйти. Далеко в поле простирались клочья яркой зелени, мелкие цветы, оставшиеся от ночной росы, и невысокие кустики, которые в этом свете казались почти волшебными. Всё это создавало ощущение единства с миром – как будто ты часть чего-то безбрежного, неизведанного, не имеющего конца.