– Я Леон Райт! – прошептал парень, вследствие чего Прайс еще больше заинтересовался, нахмурил брови и решил дослушать, что тот ему скажет.

– Мне тридцать лет. Мы с тобой одногодки. Ты родился шестого ноября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, я тринадцатого января тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Я еще всегда смеялся над тем, что год рождения у нас один, но я все равно старше тебя почти на год. Дружили все детство, вместе росли, ходили в одну школу. В детстве любили вместе ночью лазать на территорию закрытого рынка и кошмарить охранников. Ты ложишься спать раньше обычного, что меня всегда бесило, когда мы подростками проводили вместе выходные, пока родители уезжали на дачу. Ты любишь матча-латте, от которого меня блевать тянет, я каждый раз кривил лицом, когда ты его заказывал себе. Закончил университет с красным дипломом, получил перспективную профессию в области нейробиологии и активно занимаешься исследованиями и продвижениями науки в этой области, даже был удостоен премии… Не помню какой, уж прости. И вообще, мы с тобой кардинально разные, я до сих пор не понимаю, как наша дружба пережила столько разного дерьма и наши пути до сих пор не разошлись, – Леон старался выдать как можно больше фактов, которые он знает о друге и говорил первое, что приходит в голову. – Я в курсе твоих работ потому, что был одним из объектов твоих исследований, в универе ты писал научную работу на основе моего психологического портрета…

– Ты практически во всем прав, кроме одного: мне двадцать восемь. Да и большую часть из того, что ты рассказал можно найти в открытых источниках, в интернете, так что, звучит неубедительно. – Алекс встал и повернулся лицом к двери, чтобы уйти.

– Точно, поправка на два года, – пробурчал себе под нос Леон. – Прайс, я вернулся на два года назад во времени! И я не знаю, как попал в это тело! – парень сорвался на крик, а доктор в этот момент уже практически дошел до двери. – Прайс! Ты должен вытащить меня отсюда! – он продолжал кричать, но поняв, что это не сработает, успокоился и начал разговаривать спокойным тоном, в тот момент, когда Алекс практически вышел из палаты. – Хорошо! Памела! Памела Прайс! – это была последняя надежда Леона убедить друга в том, что он действительно тот, за кого себя выдает. Друг остановился, держась за ручку двери, стоял, не шевелясь и готовился услышать неприятные вещи.

– Твоя мать. Умерла. Когда ты был еще ребенком. Из-за аневризмы головного мозга! После этого ты решил стать нейробиологом! Чтобы не допустить, чтобы хоть еще кто-нибудь пострадал так же, как и ты. Это стало целью твоей жизни. Это сделало тебя таким, какой ты есть сейчас. Ты делаешь это в память о ней! – подытожил Леон в тот момент, когда друг стоял с опущенной головой вниз, не убирая руки с ручки двери.

После нескольких секунд он обернулся и практически подбежал к Райту с раздраженной гримасой.

– Об этом никто не мог знать, кроме моего отца, меня и… – вдруг он задумался и отвел глаза в сторону.

– И Леона Райта, верно? Твоего лучшего друга, с которым ты однажды поделился самым сокровенным.

– Верно! Но что, если он рассказал тебе?

– Я бы никогда так с тобой не поступил. Я знаю, что это значит для тебя. Поверь мне. Я сейчас, так же, как и ты, могу спасти одну жизнь. Я совершил прыжок во времени, чтобы спасти любовь всей своей жизни, Лекс. Прошу… Поверь мне…

– Ты же понимаешь, что это звучит как настоящий бред? – Прайс присел на угол кушетки Райта и взялся ладонью за свой лоб. – Даже если это и правда, в это практически невозможно поверить, это в буквальном смысле невозможно!