– За мной, быстрей, – едва они только протиснулись внутрь, скомандовал Арне, и они побежали вперёд, запинаясь и падая на возникших неровностях почвы.

Случайно коснувшись рукой стены, Нита почувствовал, что она стала обжигающе горячей.

– Никогда, ни за что… – твердил он про себя. – Чтобы я ещё раз под землю?! Да ни за какие пряники! Ни ногой, даже не загляну!

Гадая, как далеко им осталось до выхода, он старался не думать о боли в боку, понимая, что останавливаться им никак нельзя, что времени у них совсем нет и вот-вот их просто завалит многотонными глыбами. Позади раздалось какое-то скрежетание и шипение. Нита невольно оглянулся, но Арне буквально вздёрнул его вверх на каменные ступеньки, появившиеся, казалось, из ниоткуда.

– Беги! Вперёд! – он толкнул его, и Нита чуть не врезался лбом в тёмную гранитную стену, внезапно преградившую им дорогу.

– Ищи выступ и толкай!

Нита зашарил руками, наваливаясь на преграду всем телом, но гранит не поддавался. Тихое шипение и свист нарастали.

– Пусти! – учитель практически отпихнул Ниту, прижав его к стенке прохода, и стал ощупывать стену перед собой. Наконец глыба покачнулась и поплыла в сторону.

Нита бросился к выходу, мельком оглянувшись назад во тьму, и последнее, что он увидел там, прежде чем камень вернулся на место, был слабый красноватый отблеск на стенках тоннеля.

Нита буквально рухнул в траву на четвереньки возле могучего древесного корня. Скорчившись, он пытался отдышаться, сорвав с лица повязку и с упоением вдыхая свежий, слегка пахнущий горчинкой, по-вечернему прохладный воздух.

Они оказались в малоприметной ложбине между двух взметнувшихся в небо отвесных скал, заросшей буйными побегами папоротника на дне и малиной вперемешку с крапивой на склонах. В воздухе слышался свист и щебет птиц, повсюду раздавалось стрекотание кузнечиков. Едва различимая тропинка, вьющаяся в зарослях среди торчащих кругом острых камней, вела вверх. Уже смеркалось, в небе высыпали звёзды. Вечерняя заря тускнела, и на землю опускались пепельно-серые сумерки.

– Как же тут хорошо! – восторженно произнёс Нита, оглядываясь по сторонам.

– Нам нужно спешить, с заходом солнца ворота закрываются, – поторопил его Арне, осторожно продираясь между гибкими переплетениями ветвей.

Нита поднялся на ноги и, пошатываясь – боль в боку всё ещё не прошла – поплёлся за ним. Было так приятно идти по обычной почве, чувствовать запахи трав, слышать чириканье птиц над головой, что Нита никак не мог нарадоваться. Они поднялись в горловину, и внизу прямо перед собой паренёк увидел довольно широкую дорогу, по которой ехали повозки, двигались пешие и конные люди, кто-то погонял перед собой ослика – путники спешили в город до закрытия ворот.

Город возвышался невдалеке, точнее, были видны его стены: высокие, мощные и неприступные, они венчались массивными квадратами зубцов. Несколько башен с узкими бойницами смыкали стороны по углам, а на заднем плане, за ними, точно замок, возвышались остроконечные пики серых гор и будто приросшие к ним дома. Сам город казался продолжением горной гряды, её отрогом, украшенным островерхими черепичными крышами, яркими флажками и флюгерами на точёных шпилях, алеющими сейчас в косых лучах заходящего солнца. Этот красивый вид нарушала только торчащая над ним тонкая игла Смотровой Башни с неожиданным утолщением почти на самом верху, совершенно не вписывающаяся в окружающий пейзаж. Нита быстро отвёл от неё глаза, слухи о Башнях ходили самые страшные.

Осторожно, стараясь не съехать по каменной осыпи, путники спустились со склона и влились в движущийся поток.