В мастерской Иоганна-Вильгельма Кейбеля из этого серебристого металла делали прелестные табакерки, дополняемые сложным накладным орнаментом из золота.[212]

Такова прямоугольная коробочка, отмеченная клеймом мастера и, судя по рокайльным мотивам, исполненная в 1840-е годы (см. рис. 10 вклейки). Выпуклый золотой «кружевной» узор красиво выделяется на серебристом фоне. На передней стенке играет парочка шаловливых амуров, причём один из них сокрушает твердыню, вероятно, каменного сердца. На боковой же виден павлин – птица царицы богов Юноны. Ревнивая супруга «тучегонителя» Юпитера весьма неодобрительно относилась к многочисленным романам своего благоверного и жестоко мстила пассиям неверного мужа-громовержца. Поэтому можно предположить, что на дне табакерки, где среди пейзажа с каким-то волшебным замком возлежат пасущиеся коровы, стоящая в некотором отдалении одинокая белоснежная рогатая красавица – это несчастная царевна Ио. Правда, до полного сходства не хватает стоглазого Аргуса. Но ведь бедный Аргус пал жертвой коварства бога Меркурия: хитрый покровитель торговли и изворотливых торгашей усыпил чересчур бдительного стража нежными звуками лиры, а затем лишил головы. Разъярённая же Юнона поместила все очи верного великана, погибшего при исполнении служебных обязанностей, на длинный роскошный хвост павлина, и они превратились в восхитительные «глазастые» радужные пятна, украсившие красавицу-птицу.

На крышке табакерки весьма романтично запечатлена сцена из другого мифа. На пригорке под деревом крепко заснула усталая охотница, сжимающая в левой руке копьё. Рядом с хозяйкой свернулась верная собака. Другая же девица, склоняясь над спящей, нежно поглаживает кудри хотя и воинственной, но обольстительной прелестницы. Скорее всего, перед нами Каллисто, спутница богини охоты Дианы, и подбирающийся к восхитительной нимфе волокита Юпитер, принявший для обмана вожделенной добычи вид её целомудренной патронессы.

Табакерка поражает тщательностью выполнения пунцирования платины и золота, чтобы многочисленные ровные ямки от чекана-«пуансона» придали металлу нужную бархатистость. Что уж говорить об удивительном искусстве умелой чеканки, тончайшей гравировки и ослепительно блестящей полировки.

Николай I не переставал заказывать Кейбелю самые разнообразные вещи. По изустно выраженной воле государя мастер исполнил в ноябре 1826 года «две серебряные сабли с поясами и темляками для Киргизского Султана Аллия и старшины Санамакова», обошедшиеся в 1080 рублей.[213]

Вероятнее всего, именно Вильгельм Кейбель исполнил в 1831 году наградное бриллиантовое оружие для великого князя Михаила Павловича, командовавшего тогда Гвардейским корпусом, с большим трудом сражавшимся с восставшими поляками. Золотая шпага с бриллиантами и лавровыми венками из изумрудов, да ещё с надписью «За храбрость», выполненной из золотых букв, должна была стать чудом искусства оружейника и ювелира. И работа закипела. Уже 20 мая Министр Императорского двора кн. П.М. Волконский просил доставить ему «в непродолжительное время» лучший булатный клинок работы Златоустовской фабрики. Таковой, ценою в 20 рублей, обнаружили в музее Горного кадетского корпуса. Но вскоре от него отказались, поскольку металл выглядел слишком просто. Наградной шпаги оказался достоин лишь клинок, стоивший 300 рублей. Ослепительно сверкали бриллианты на дужке и ободках эфеса. Лавровые веточки, искусно исполненные зелёной эмалью, обвивали серебряную ручку эфеса, упиравшуюся в золотую чашку, выглядевшую изнутри восхитительно. На каждой из её половинок восседал усыпанный алмазами двуглавый орёл Российского герба, его приподнятые и полураспущенные крылья прекрасно вписывались в чашку, в левой лапе он сжимал перуны, а в правой держал изумрудный лавровый венок. Возле рукояти изгибалась вырезанная на золоте надпись «За храбрость».