– Придет, куда она денется, – немного меланхолично отвечает Ильич. Ему хочется спать, но Лампочка постоянно отвлекает его разговорами.

– И обязательно тебе надо было вляпаться. Понадобилась же тебе именно виртуальная фея.

– Фея то она, может быть, и виртуальная, а бабки берет реальные.

– Тем более. За реальные бабки можно было бы и реальную фею найти.

– Где ты видела реальных фей? По нашим временам феи бывают исключительно сказочными, киношными или виртуальными.

– И ты выбрал виртуальную.

– Конечно. Киношные только в кино, сказочные… За такие бабки я и сам какую хочешь сказку расскажу…

– Ну и где твоя виртуальная фея?

– Не знаю. Может, зависла где. Она, видишь ли, под виндоузом ходит.

– Тем более. А вдруг она вообще не придет?

– За такие бабки?

– А ты ей уже и заплатил?

Ильич кивнул головой.

– Ну, папочка, да ты настоящее Лохнесское чудовище. Несси ты, не сказать лучше.

– Сама ты! Никакого почтения.

– А какое ты хочешь почтение, если раздаешь деньги направо и налево? А это, между прочим, мое наследство.

– Ничего я не разбазариваю. Она хоть и виртуальная, а понимает, что за такие деньги ее где угодно найдут и бросят вирусам на съедение.

На сцену выходит странник он же старик. На этот раз на нем ужасный парик и старушечьи обноски.

– Кого это вы тут уже вирусам скармливаете? – спрашивает он или она… Лучше она, фея все-таки.

– Это мы так грустим, – вежливо говорит Лампочка.

– О чем грустим?

– Да вот, – лампочка показывает на короля.

– Одну минуту…

Фея надевает очки, затем долго осматривает короля, как добрый сказочный доктор, после чего произносит.

– Тут нужен волшебный ключ. Без него никак.

– А где нам его взять? – спрашивает Лампочка.

– Как где? У меня. Фея я или кто?

– Ну так давайте.

– Что значит давайте? А стишок или песенка.

– Ты что, бабка, с утренника сбежала? – раздраженно спрашивает Лампочка.

– А ты мне, дрянь такая, не груби! Читай, гнида, стишок, или я ухожу, – прикрикнула в ответ фея.

– А что читать? – сразу же присмирела Лампочка.

– Не знаешь, что читать – читай из Пушкина.

– Но я не знаю Пушкина.

– Девочка, ты что, даун? – громко вопрошает фея, всплеснув руками.

– И что нам делать? – спрашивает Ильич.

– Даже и не знаю. Но если никто ничего не прочтет, я не смогу отдать вам ключ, а без ключа вы мне не насыплете еще денег.

– А тебе не много будет? – спрашивает Ильич.

– А ты бы не жадничал. Если парнишка заговорит, он сможет указать на бабло, а это настоящее бабло, а не тот фуфель, что ты суешь.

К ним подходят негры.

– Простите, а из Некрасова можно? – робко спрашивает один из них.

– А вы знаете? – удивляется фея.

– Немного.

– Ладно, давайте.

Негры читают отрывок из «Однажды в студеную зимнюю пору» в стиле рэп.

– Хоть кто-то здесь что-то знает, – говорит фея, не скрывая, что ей понравилось, как читали ребята, – но все равно, Некрасов – это не Пушкин.

Затем фея обращается в зал:

– Что, никто не знает из Пушкина? – спрашивает она у зрителей.

– Я знаю, – раздается уверенный мальчишеский или девичий голос, это не принципиально, и на сцене появляется опрятный мальчик или опрятная девочка лет семи.

– Ты знаешь Пушкина?

– Да.

– Тогда читай, о, прелестный ребенок.

Дитя читает Пушкина, и фея торжественно вручает Лампочке ключ. Лампочка открывает наручники. Тухнет свет, а когда он загорается вновь, на сцене появляется король рэпа, одетый как Элвис Пресли. Он начинает петь, кося под Элвиса.

– Ты чего, бабка? Кто это? – перекрикивает Элвиса Лампочка.

– Король. Как вы и просили.

– Король?! Да он нафталином пропах! – раздраженно говорит Лампочка.

– Хорошо, хорошо…

Фея хлопает в ладоши. Снова тухнет свет, а когда он загорается вновь, король рэпа исполняет битловский хит в костюме Леннона.