РИТА (понимающе): Ах, вот как!

ЛЮСЬКА: Это просто какое-то наваждение! Ну вот послушайте: готовить она не умеет, стирать не успевает, ребенок беспризорный и одинокий вечно скучающий по ней муж! Это, по-вашему, может быть счастливой семьей? Если бы не я, он давно бы от нее сбежал, такую жену невозможно терпеть! Единственное, что пока еще спасает их брак, это мои терпение и такт, а также ее вечное отсутствие дома. За последние полгода она провела с нами в общей сложности месяц. Месяц! Вы представляете, что это такое? И это при том, что она еще ходит на работу. На репетиции! Ну я-то догадываюсь что это за репетиции, а вот Андрей абсолютно слеп.

Рита во время ее последней реплики то понимающе кивает, то с неудовольствием покачивает головой.

ЛЮСЬКА: Вы не поверите, он верит всему, что она говорит. Он смотрит ей в рот, он приносит ей кофе, поскольку она якобы устала или не выспалась. Чтобы высыпаться надо, как мне представляется, больше спать ночами, а не шляться по концертам и не пиликать на этой своей пиликалке. (Многозначительно): Впрочем, я уверена, что она использует совсем иной инструмент для продвижения по службе.

РИТА: Я понимаю вас, как это должно быть нелегко – наблюдать все это со стороны и не иметь возможности повлиять на ситуацию. Вы не пытались говорить с сыном?

ЛЮСЬКА: Да он и слышать ничего не хочет! (Спохватившись): Впрочем, я открыто и не разговаривала с ним на эту тему. Это же его выбор и он не советовался со мной, когда принимал решение о женитьбе. Несколько раз я, правда, пыталась прозрачно намекнуть ему на то, что пора задуматься о своей жизни… Один раз я случайно долго стояла у окна и все-таки дождалась, наконец, когда она появилась на шикарной черной машине с несколькими огромными букетами цветов. Я тут же позвала сына посмотреть. Конечно, прямо я говорить ничего не стала, пусть сам делает выводы, но совершенно нейтрально заметила: «Взгляни сам хоть разок, как наше общественное достояние возвращается из-под работы».

РИТА: И что?

ЛЮСЬКА: Что «что?»? Он так на меня посмотрел, будто он – это инквизиция, а я – Галилей.

РИТА: Да, человек слышит и видит лишь то, к чему готов в данный момент. Но придет время, и слова Галилея «и, все-таки, она вертится!» станут известны всему миру.

ЛЮСЬКА (мгновенно переключаясь, поучительно): Ритуля, Галилей никогда не произносил эту фразу.

РИТА: Ну как же! Все говорят, что на суде инквизиции он покаялся, а когда пришел домой, то произнес исторические слова (с выражением): «И, все-таки, она вертится!».

ЛЮСЬКА: Боже мой, слышал бы вас сейчас мой покойный супруг! Он был очень известным и преуспевающим адвокатом, и факты, которые его клиенты пытались подтвердить словами «все говорят», «всем известно», или «у нас всегда так делают», приводили его в бешенство! Все и всегда, – это значит никто и никогда. Должен быть конкретный документ, являющийся первоисточником. Что касается Галилея, то эта фраза впервые родилась в качестве анекдота через полвека после его смерти. Всеобщее заблуждение приписало эти слова ему. А в самой фигуре Галилея, в общем-то, не было ничего героического. Он прямо соглашался с требованиями инквизиции, и даже сотрудничал с ней.

РИТА: Неужели? Впрочем, вы такая интеллектуалка, конечно, вы правы.

ЛЮСЬКА: Даже не сомневайтесь! Я прочитала столько, сколько вам и не снилось. Ах, извините! Не хочу вас обидеть, видимо, у вас просто не было времени этим заниматься, ведь вы, если не ошибаюсь, всю жизнь проработали?

РИТА: Да, портнихой. Так я и сейчас еще работаю на швейном производстве, а кроме этого, подрабатываю дома.