Не уезжай…

ТАНЯ: Мы говорили с Люськой, Артем пока останется с ней. Он должен кончить школу, потом будет поступать. Это она предложила. Я согласилась.

АНДРЕЙ: Я не должен тебя отпускать.

ТАНЯ: Это не в наших силах. Сейчас нами управляют обстоятельства.

АНДРЕЙ: Я не понимаю! Да, я сволочь, я дурак, я дрянь!!! Ты не можешь меня простить, но зачем ты бросаешь сына, свой оркестр, друзей, зачем, почему?!! Кому это нужно?!!

ТАНЯ: Не горячись. Ты думаешь, что я жертвую всем этим из-за своей гордости или из-за того, чтобы тебе было больнее? Нет. Это не жертва, это выбор. Это решение пришло само собой как единственно верное. Ты знаешь, мы практически не разговариваем с Люськой, но как только я решила уехать, она завела со мной серьезный разговор.

АНДРЕЙ: И что она сказала тебе?

ТАНЯ: Что я не должна здесь оставаться, поскольку ее сын полюбил другую женщину.

Андрей хватается руками за голову и стонет

ТАНЯ: Я ответила, что я это понимаю и готовлюсь к отъезду.

АНДРЕЙ (с надрывом): Но я не полюбил другую женщину!

ТАНЯ: И мне показалось, что она вздохнула с облегчением. Видимо, готовилась к крупному разговору с объяснениями, а он не понадобился.

АНДРЕЙ: Танечка!

ТАНЯ (останавливается, потом медленно подходит к нему): Артему очень тяжело. Попробуй ему помочь.

АНДРЕЙ: Таня! (шепотом): Спаси меня! Нам всем тяжело.

ТАНЯ (будто пробудившись, возмущенно): Всем?!! Нет, ты знаешь кому в этой ситуации становится легко и спокойно. (тут же угасая, тихо): Я тоже больше не могу, Андрей. Это должно было произойти. И мы с тобой всегда это знали. Просто ты на все закрывал глаза из-за своей слабости, а я продолжала терпеть из-за своей отрешенности. Она права, у меня никогда не было времени подумать, оглянуться, оценить. Я все время бежала, я неслась куда-то, мне надо было ездить, летать, репетировать. Я, конечно, любила и тебя, и Темку, но не задумывалась об этом. Это все прилагалось к моему забегу как публика, сидящая на спортивной трибуне и болеющая за бегуна. Бежишь ради нее, потому что если публики нет, то и финиш не нужен. Но я вас просто не замечала, ни тебя, ни сына, ни ее. Бежала и считала шаги: и – раз, и – два, и – три… И вот сейчас я могу все переоценить. У меня есть для этого время.

АНДРЕЙ: Ты уже переоценила.

ТАНЯ: Да.

АНДРЕЙ: И что ты поняла?

ТАНЯ: Ты знаешь грузинскую пословицу: дорогу увидишь тогда, когда арба перевернется? Человек тихонечко засыпает, пока спокойно погоняет волов. А наша арба катилась к пропасти. И перевернулась для того, чтобы, растеряв свой скарб, мы смогли спасти свои жизни.

АНДРЕЙ: Ты изменилась.

ТАНЯ: Нет… Ты же сам все время повторял мне, что люди никогда не меняются. Я такая же. Просто приходят обстоятельства, в которых мы ведем себя по-новому, непривычно для окружающих.

АНДРЕЙ: Я изменю обстоятельства.

ТАНЯ (грустно усмехнувшись): Зачем говорить про сорванную ветку, разбитую чашку, единожды входящего в воду? Разве это имеет смысл?

АНДРЕЙ: Я не смогу жить без тебя.

ТАНЯ: Так кажется поначалу. Потом привыкаешь.

АНДРЕЙ (энергично, быстро): Выслушай меня! Я не знаю, как это произошло. Я не хотел, не думал. Когда эта женщина (Таня болезненно морщится) стала появляться в нашем доме, я и представить себе не мог! Это была игра! Мне хотелось подразнить ее, не тебя, а ее, с этой ее закомплексованностью и какой-то придуманной любовью к трупу. Ты не представляешь, она даже водила меня на могилу этого артиста и рыдала там. А мне было весело! Мне было весело посмеяться над ее глупыми фантазиями. Я издевался над ней! Не вслух, но в душе я издевался и хохотал! А потом… Потом она возомнила, что я влюблен в нее и открылась, что она никогда ни с кем не спала.