Иконоборцами была подвергнута сомнению целесообразность монастырей как экономической единицы, отнимавшей у общества материальные и людские (гражданские обязанности во владениях монастырей замещались монастырскими) ресурсы. Все слова, сказанные Э. Гиббоном об отрицательном влиянии монастырей на общественное устройство Западной Римской империи, в ещё большей степени относятся к Византии.

Иконоборчество имело ещё одну причину – простота конкурирующего с христианством ислама (отсутствие триединства). Она была преимуществом для обычных людей, поскольку споры о статусе Святой Троицы (ариане утверждали, что Бог-Отец старше Бога-Сына, а монофизиты отрицали человеческую сущность Христа) делали христианство более сложным для восприятия. В частности, поэтому во владениях империи, отвоёванных у мусульман, не было устойчивой христианской традиции.

Западная часть империи воспользовалась иконоборчеством, чтобы начать борьбу за отделение. То, что в основе этой борьбы лежит материальный интерес, хорошо характеризует цитата из письма папы, которое приводит Ф. И. Успенский, написанного в 730 г.: «…Ты же, приняв царскую власть, не соблюл заветы отцов, но нашедши церкви блистающие золотыми украшениями опустошил их и обнажил…». Таким образом, борьба между иконопочитателями и иконоборцами есть борьба за вещную группу элементов в церковной антропосфере, крайне важную для сублимации ужаса перед внезапным прекращением экзистенции человека.

Лев III Исавр сделал вещь, которая стала фундаментом для разделения церквей: после того, как Рим решил не подчиняться иконоборческому указу, император передал имущества Римского престола, находившиеся в империи, и доходы от них в казну. Он лишил папу власти над метрополиями на Балканском полуострове вместе с Сицилией и Калабрией. Раздел церкви между Римом и Константинополем окончательно принял географические очертания. Римская церковь стала германо-романской потому, что только в этих областях она теперь могла пополнять свою антропосферу, а Константинопольская – греческой и греко-славянской.

Процесс разделения церквей шёл и раньше, раскол был неизбежен, но Лев III Исавр значительно ускорил и формализовал его.

После иконоборческого указа в Италии началось противоборство трёх сил: Константинополя, лангобардов и Римского престола. Первый хотел воссоздать империю, лангобарды – создать своё итальянское государство, а папа – обрести независимость от Константинополя и сохранить при этом самостоятельность. Папе удалось добиться изгнания из итальянских городов греческих чиновников, и избрания на их место местных лидеров, византийские отряды были заменены народной милицией. Умелое маневрирование папы Григория II, а затем и его приёмников, опора на вооружённую силу и союзников, сначала лангобардов (ситуативных), а затем франков (постоянных) привели к историческим переменам. В те короткие периоды, когда империи удавалось восстановить своё влияние в Италии, она стремилась сделать систему сбора податей такой же, как и в других провинциях, чтобы ослабить материальную базу папы. Таким образом, борьба за почитание икон была борьбой за ресурсы, т.е. носила материальный, а не чисто духовный, догматический характер. Свидетельством этому служит также письмо папы, написанное в 785 г. в ответ на приглашение на Вселенский собор 787 г., где на первом месте, по мнению Ф. И. Успенского, стоит требование возврата иконоборцами patrimonia Petri, т.е. церковных владений, ранее отнятых у Рима императорами-иконоборцами.

Иконоборчество вызвало серьёзное противодействие не только в Италии, но и внутри империи, которое проявилось во время неудавшегося восстания Артавазда, захватившего столицу в правление Константина V Копронима (741—775), и отменившего иконоборческие указы. После подавления мятежа, окончательно укрепившись на троне, император стал последовательно проводить иконоборческую политику в жизнь. Опираясь на негативный опыт восстановления иконопочитания Артаваздом и, стремясь придать своим действиям полную легитимность, Константин V Копроним собрал в 753—754 собор, на котором иконоборчество было единогласно одобрено. К сожалению для императора, патриарший престол в Константинополе был в это время вакантным, а папа не прислал легатов по понятным причинам, поэтому на соборе не было патриархов. Позднее это обстоятельство послужило формальным поводом, позволившим поставить под сомнение решения собора. Не встречая сопротивления ни со стороны духовенства, ни со стороны светского общества Константин V Копроним без стеснения обращал имущество церквей и монастырей на государственные нужды. Император вёл войны, растрачивая значительные ресурсы (только флот вместе с войском погибал в бурях несколько раз), которые требовалось пополнять. Войны, в свою очередь, были тем средством, которое обеспечивало отрицательный поток энтропии в империю, способствовало её процветанию, тем самым оправдывая действия власти, поскольку основные свои задачи она выполняла. Результатом иконоборческих преобразований становится возвращение Греции, Македонии, Крита, Южной Италии, Сицилии.