Давая привилегии христианству, Константин одновременно предпринимал действия по искоренению язычества. Он не устраивал гонений на язычников и очень терпимо относился к их религиозной свободе, но ограничивал их возможности. Чиновникам империи было не рекомендовано следовать языческим обрядам, в 321 г. были запрещены частные жертвоприношения, в 326 г. был введён запрет на восстановление разрушенных языческих храмов. Святилища оскорбляющих общественную мораль культов, закрывались принудительно, были запрещены изображения языческих богов. Император своим поведением подавал пример подданным: он прилежно следовал канонам веры, призывая, но не принуждая, переходить в христианство.

Терпимость императора к язычникам не касалась христианских ересей. Константин Великий сделал важнейший шаг в консолидации христианства: при нём был созван Первый Вселенский собор (325 г.), на котором был принят символ веры и сделаны серьёзные шаги по преодолению церковного раскола (осуждение арианства). Хотя на Соборе позиция Константина была ближе к позиции западного клира, противившегося арианству, то затем он, наоборот, приблизил ариан и удалил их противников. Всё это он делал осторожно, не разжигая религиозной вражды. Например, приняв на смертном одре христианство от арианского священника, Евсевия Никомедийского, завещал вернуть из ссылки Афанасия, который был знаковым противником арианства. Такое изменение взглядов Константина Великого даёт повод сказать несколько слов о причинах христианизации Римской империи.

При Константине Великом численность последователей Христа в империи оценивается не более чем в 10%. Малочисленность христиан является контраргументом для версии о том, что Константин действовал как умелый политик, а не верующий человек. Рассматривая политические и религиозные версии мотивации Константина в вопросе христианизации, А. А. Васильев цитирует Дюрюи: «Константин Евсевия видел часто, между небом и землёй, вещи, которые никто никогда не замечал». И затем заключает: «В том-то и заключается гениальность Константина, что он, сам искренне сочувствуя христианству, понял, что в будущем оно будет главным объединяющим элементом разноплемённой Империи». Приведённые цитаты позволяют начать разговор о важной теме, которая получит развитие позднее, и слегка упомянутой в рассказе о реформе Эхнатона, а именно о соотношении исторического тренда и представлений политиков о своих возможностях и их действиях, основанных на этих представлениях.

Константин Великий является примером политика, которой действовал в полном соответствии с волей её Величества Истории. Совокупное общественное мнение жителей империи уже склонилось к принятию христианства. А. А. Васильев считает вопрос о возможности победы христианства без Константина праздным; он также полагает, что с каждым десятилетием появление на троне сторонника этой религии становилось всё более вероятным.

Вторым великим деянием Константина было основание Константинополя. В 324 г. было принято решение о переносе столицы в Византий, в 325 г. началось строительство, а в 330 г. она была официально открыта с полагающимися торжественными церемониями и праздниками. Поскольку Константин Великий лично много времени уделял строительству столицы, то он много времени проводил в Малой Азии. Из всех провинций эта была наиболее христианизированной, но преобладало в ней арианство. Константин, будучи гениальным политиком, которым двигали не только религиозные мотивы, прекрасно чувствовал (или знал?) совокупное общественное мнение. Можно обоснованно предположить, что он понял, что гораздо комфортнее ему, как правителю, будет в новой столице, если он отдаст предпочтение, пусть и незначительное, арианству. Оставаясь императором, он не мог отказаться и от никейской, т.е. западной, версии христианства. Исходя из этих объективных факторов, действовавших на представление Константина о мироустройстве, можно объяснить изменение его религиозных предпочтений. После его смерти в мире действовало три особо значимых центра христианства – Рим, Константинополь и Иерусалим.