У меня никого нет…

Дверь со скрипом открылась, и в убежище вошёл Зеленоглазый. Раз он не назвал ей своего имени, она стала звать его так.

– Я верну тебя в город, – резкий тон, и сталь в голосе. – У тебя есть кто-нибудь из родных?

Мина неопределённо дёрнула головой. Только что она вспоминала умерших родителей. Да, они остались в Урбане, рядом с Урбаном, в маленьких могилках у купола… но вслух девочка не смогла произнести ни слова. Внезапно ей не хватило воздуха, твёрдая поверхность, на которой она сидела, стала куда-то уплывать. На минуту чувство реальности ушло: будто всё это происходило не с ней, а с кем-то другим, а она просто гость в этом теле.

Постепенно дыхание стало восстанавливаться, и она ощутила, как сильно бьётся её сердце. Мурашки побежали по спине, спустились к бёдрам, пронеслись вниз по ногам. Перед глазами мелькали лица. Лицо её дяди, лица убитых. Лицо того человека, что умер на пустоши. Нет, она не хочет обратно к мертвецам и страшным монстрам. Она не хочет в этот разрушенный город!

Охотник наблюдал за ней. Он заметил, как девочка побледнела.

Тихий писк вырвался из её горла.

– Н… не… не надо, я прошу, нет… – она бормотала эти слова всё сильнее ощущая почву под собой.

Дыхание участилось, и она сорвалась на крик:

– Нет! Я не хочу назад!

Мина умоляюще смотрела на него

Охотник стоял неподвижно, лицо его было непроницаемым.

Девочка почувствовала, как больно сердце ударило в груди и сжалось в комок. Она ничего не ответила ему, и он расценил это как смирение.

– Выходим этой ночью.

Мина встала, ноги почти не держали её. Губы сжались в тонкую полоску, золотистые глаза сверкнули в свете лампы.

Злость.

Странное чувство… Мина ощутила прилив сил и уверенности, дрожь в коленях прошла. Остатки страха и стеснения покинули её. Тонкий голос, без надрывов и колебаний зазвучал в тишине комнаты.

– Мои папа и мама давно умерли, – она смотрела ему прямо в глаза, – у меня есть дядя, которого я ненавижу. Он злой. Но он, наверное, тоже умер, потому что… потому что город… весь город умер. Мне некуда идти. Ты тоже меня ненавидишь, не выпускаешь из рук свой нож. – Она пальцем указала на него. – Зачем ты меня спас?

Охотник молчал. Что ж, сам виноват: загнанное в угол существо всегда начинает драться…

– Зеленоглазый, – сказала Мина, и глаза охотника расширились. Перед ним стояла маленькая девочка восьми лет, но вдруг он увидел будто неземное существо. Она засияла, и это сияние пробилось даже сквозь электрический свет лампы под потолком, окутывая её ярким светом, от которого резало в глазах. Она словно выросла и увеличилась в размерах, налилась силой, такой мощной, что оставалось только удивляться, откуда такая сила появилась в её тщедушном тельце. Её глаза горели золотым огнём, таким пронзительным, что он отвёл свой взгляд. Но несмотря на это, он не чувствовал угрозы, скорее, от неё исходила волна твёрдости и настойчивости.

И это обращение – «Зеленоглазый»… Он так и не назвал ей своего имени.

Её голос вдруг стал взрослым и уверенным, детскость начисто пропала из интонации.

– Ты спас меня один раз, чуть не погиб, спасая второй. Я очень благодарна тебе за это, я всегда буду у тебя в долгу, но, получается, что ты сделал это зря. Убей меня, прямо сейчас вытащи свой кинжал и воспользуйся им, потому что мне осталось только два пути: или умереть в городе или на пустошах, не важно, или служить тебе до конца своих дней, пытаясь отдать долг за свою жизнь.

Охотник словно прирос к полу. Даже мерзкий голос внутри него замер, удивленный и любопытный, ждущий, что будет дальше. Девчонка-то оказалась совсем не проста.