Сергей Коваль Песочная свирель. Избранные произведения мастеров Дзэн читать онлайн страница 12
Смрадного разложения, свойственного мясным.

Игорь Северянин

1921. Ревель

КОНТРПОЭЗА (aquila non captat muscas)

Здравствуй, дружище Игорь, знаю – в кабак ты хочешь.
Что же, давай закажем люля-кебаб с шашлыком,
И отбивных говяжьих и поросенка со спаржей.
Водочкой это зальем мы, сухим и крепленым вином.
Вижу, тебе все мало, вижу, ты не доволен.
Ну так возьмем пельменей, грудинки копченой возьмем.
Мясо, ты знаешь, полезно для раздражения плоти.
Спросишь: «Что с духом делать?» Подальше его пошлем!
Духом ведь сыт не будешь, мясо куда сытнее.
Мясо куда приятней на ощупь и на язык.
Пусть потом заболеем, пусть превратимся в массу
«Смрадного разложения». Жизнь – это только миг!
Мы же сей миг раздвинем и колбасой заполним,
Салом его затромбуем, котлетами, холодцом.
Сверху маслом намажем, торты туда наложим.
Когда поглотим все это, только тогда умрем!
Будем страдать без мяса в сферах духовных постных,
Будем летать по кухням и ресторанам мы.
Будем мы превращаться в запахи грилей, духовок.
Жизнь коротка мясная, недолги мясные дни.

Юрий Холин

1997. Краснодар

Ю. Х.

САТВА

САМ ТВОРЕЦ открывает руки, простирает объятия свыше,
освещает дорогу чистым, тем, кто смысл мирозданья ищет,
кто способен пройти сквозь муки, невзирая на боль и холод,
кто души распускает листья как травы первозданный голод.
Всем браминам, волхвам и магам, опьяненным нектаром сомы,
придержавшим поводья лично бестелесным и невесомым,
начертавшим на ликах стягов смысл радения и рыданья,
окрыленных былым величьем духа, разума, состраданья.
САМ ТВОРЕЦ расставляет вехи на пути неизменно мудрых,
то ключи им подарит знанья: мантры, асаны, дхъяну, мудры,
то оставит завет им ветхий, продлевая и дни и леты,
упокоит зыбку сознанья и в ладони опустит Веды.
Кто хоть раз прикасался к пище, не пропитанной кровью и болью
кто открыл в своем сердце двери, безмятежно пройдя на волю,
тот становится смерти выше, обретая второе рожденье.
Пробужденный спокойно верит, в то, что рай не пустое виденье.

С. К.

Этой ночью темной
нужен валидол,
сердце жмет в уборной
говно как солидол.
только я не буду
дуться до отказа.
Вспомню и забудусь
в песнях Офры Хаза.

С. К.



[3]

ДЕНЬ ГРАЖДАНИНА

Если ты умертвил жука, птицу и зверя,

почему бы тебе и людей не убить?

Н. Рерих, «Не убить?»

Он начал новый день с убийства: пришлепнул газетой назойливую, по его мнению, муху. Муха лопнула от удара, испачкав белоснежный потолок, и прохладной каплей упала на лысину своего убийцы. Чертыхаясь, он бросился в ванную комнату смывать с головы мушиные внутренности. Затем, закипая от злобы и ненависти уже ко всем представителям отряда двукрылых, чистил потолок.

На завтрак он ел бутерброд с колбасой, сделанной из мертвой лошади, наивно надеясь, что это придаст ему силы и уверенности в себе.

Конечно же, настроение и общее состояние после инцидента с мухой и поступившей в организм информацией умерщвленного животного посредством выше упомянутого продукта оставляли желать лучшего.

По дороге на работу он почувствовал, что зловонье желудка, возникшее от классической несовместимости мясного продукта с хлебом вперемежку со сладким кофе, поднимается ко рту. Закуренная сигарета на время перебила одну вонь другой, более социально приемлемой, но пока он дошел до места работы оба зловония перемешались, уравновесились и составили «коктейль», исходящий часто из канализационных люков.

Во время обеденного перерыва он заказал в столовой привычную водяную вытяжку из мертвой курицы с макаронами под названием «Суп куриный», отбивную из убитой, судя по жесткости, каким-то жутким способом свиньи, картофеля, хлеба и традиционный компот на третье. Итак, вобрав в себя досыта негатив смерти, страха когда-то живых существ перед этой насильственной смертью, как всегда снабдив обильно этот белок углеводами в виде хлеба, макарон и сахара, кажется, для еще большей неудобоворимости трупнины, он пошел в курилку и выкурил там 2–3 «дежурные» сигареты, дабы не расклеиться совсем после такого «подкрепления» организма.