– А лепёшку из отрубей не желаешь?!
Девочка замолкла от непонимания и перестала дурачиться.
– Да, я тоже их покупаю – они полезные, а ещё хлеб – «Восемь злаков», – проговорила женщина, а затем спросила Иванова, посторонившись у прилавка:
– Вы, уже выбрали?
– Да, – ответил Иванов и купил лепёшку с отрубями за пятнадцать рублей, которая в прошлом году стоила двенадцать.
Отходя от хлебной лавки, он довольно громко и без всякого злорадства в голосе сказал, обращаясь, наверно, больше к девочке, чем к её бабушке:
– Ешь лепёшки с отрубями, а лучше – ржаные, чёрные сухари… Они ещё полезней!
Когда Иван Михайлович проходил мимо притихших, порядочных на вид граждан, то неожиданно подумал с горечью: «И где же оно счастье, где?!.. Ведь кругом одно жульё!»
На выборы Иванов не пошёл – свой выбор он так и не сделал, и приятелю Петрову не звякнул. А кого выбирать, если и сам Петров не звякнул Иванову?.. А что уж тут говорить про Сидорова – тот теперь безногий и без коляски он никто. Но если ему даже принесут избирательную урну на дом, то будет ли он вообще за кого-то голосовать?!.. Ему, что Ванька Косой, что Колька Кривой, что товарищ Пу, что господин Тин – нынче без разницы – новые ноги всё равно уже не вырастут!
2018г.
Развод лоха
Маленькая повесть
По правде тужим, а кривдой живём.
(Русская пословица)
1
Про похожие истории Андрей уже слышал и даже где-то видел что-то подобное, но на себя никогда их не примерял – терпеть не мог всякий секонд-хенд из чужой жизни. Однако пришлось – помог новый френд из соцсети со старомодным именем Серафим.
Виртуальный друг, о котором он мало что знал, прислал ему за всё время лишь одно сообщение этим утром, но зато такое сногсшибательное, что Андрей, ознакомившись с ним, временно отключился от внешнего мира.
Погрузившись в личные переживания, он лихорадочно пытался перебороть возникшую в нём непривычную ярость.
«Если женщина красивая, то, значит, дура, – зло рассуждал он, поражённый увиденным, – если красива и к тому ещё умна, то, значит, стерва… А если красива, умна и не стерва, то просто… просто шлюха!»
– Точно шлюха… она самая! – вполголоса произнёс Андрей и, непроизвольно оглянувшись по сторонам, убедился лишний раз, что в помещение он всё ещё один.
Потрясённый и обескураженный неожиданным открытием из послания Серафима, он отпросился перед обедом и направился в старый городской район, где проживал в съёмной однушке вместе с женой. Они поженились чуть больше года назад, отметив тогда знаменательное событие, как пожелала сама невеста, весьма скромным свадебным торжеством. Но все восторги и радости семейной жизни остались в недалёком прошлом, а сейчас Андрей с мрачным видом сидел на кухне.
Молодая жена вернулась домой вовремя и выглядела, как показалось Андрею, какой-то робкой и тихой, словно в чём-то провинилась. Такое её поведение успокаивало его, действовало на Андрея как гипноз, и он застыл у окна.
Жена, увидев чемодан и спортивную сумку посередине комнаты, спросила, не поднимая глаз:
– А это что?!.. Ты куда-то собрался?
– Да… Я ухожу, – глухо ответил Андрей, и ему почудилось, что он видит какой-то странный и непонятный сон.
– Нам надо расстаться, – очнувшись, медленно проговорил он. – Я подаю на развод.
– Что?!.. Ты о чём?.. Что с тобой, Андрей?! – воскликнула Дарья как-то манерно. Её фальшиво прозвучавший голос обозлил его, и он повторил громко, чеканя каждое слово:
– Я подаю на развод!
– Что происходит – объясни?!.. Что с тобой случилось, Андрей?.. А как я?! – вопрошала Дарья, не приближаясь к нему.
– Ты свободна!
– Как свободна?!.. Причём свободна? – с деланным непониманием говорила жена. И Андрей, всё ещё ошеломлённый чудовищной новостью, замечал в ней не слишком искусную и потому ещё только более отвратительную наигранность. Все переживаемые мысли, заранее обдуманные обличительные слова у Андрея разом исчезли и позабылись.