– Ух, черти-собаки… – пропыхтел старик, вытирая со лба пот, – умаюсь я с этими хитростями.

Выпрямившись, он заметил Даана, не решившегося прервать непонятный стариковский труд неуместно радушным приветствием.

– Чего тебе? – хмуро бросил старик, оценивающе поглядев на визитёра.

– Доброго тебе здоровья, почтенный Гертарий, – широко улыбнулся музыкант, нарочито не обращая внимания на неприветливый тон собеседника.

– Ну? – почтенный Гертарий лишь сильнее нахмурил седые брови и стал похож на филина. – Не за тем ты пожаловал, чтобы здоровья мне желать. Выкладывай, что тебя принесло, да покороче. Старуха моя там в хате уснула, поди. А мне еще в дорогу собираться.

– Именно за этим я тебя и потревожил, почтенный, – вежливо продолжил музыкант. Никак нельзя упустить возможность добраться до столицы не своими ногами, теряя драгоценное время, а на худо-бедно удобной телеге. А значит, придется потерпеть старческие причуды и быть как можно более почтительным. Уж что-что, а этот ход Даанель Тэрен уяснил еще в ранней юности. И, разумеется, умело им пользовался. – Я слышал, что ты завтра отправляешься в Астер де Торонисс. И покорно просил бы тебя взять меня с собой.

– Ой ли? – вдруг усмехнулся старик. – Чтобы такой хлыщ, как ты, да просил бы покорно?

– Как скажешь, почтеннейший! – Даан немного поклонился, – Я могу попросить тебя не покорно, а просто. Возьми меня с собой в столицу, будь так любезен.

А у тебя есть чем заплатить мне за услуги извозчика? – старик Гертарий заложил большие пальцы за повыцветший кушак – Я не возьмусь сажать к себе в телегу первого встречного босяка!

– Разве ты никогда не слышал обо мне? – наигранно удивился Даан. – Имя мне – Даанель Тэрен. Я уже второй раз держу путь в столицу мимо вашей деревни, и убежден, что моя слава – а я ведь известен едва ли меньше, чем Саньтяг Златорукий, добрый певец свободы – достигла этих мест еще до моего первого сюда визита!

– Да уж слыхал я про Сантьяга твоего. Говорят, лихо его гнали из Тоуркенского баронства. А нечего было зариться на наливные яблочки бароновой дочки!

– Ты опять кругом прав, почтенный Гертарий! – развел руками музыкант. – Барону нужно было лучше следить за самым роскошным деревом в своем саду, а Сантьягу Златорукому – быть скромнее. Поделом ему! Но раз ты и о нем слышал, и обо мне, стало быть тоже – то я для тебя не первый встречный. А дурной славы за мною в вашей деревне нет.

– Ну, – протянул старик, – неужели тебя еще не из одного села батогами не гнали?

Даан тихо хмыкнул, и мягко улыбнулся:

– Из вашего – никогда. И можешь быть уверен в моей порядочности.

Помолчали немного. Старик покрутил седой ус.

– А платить-то чем будешь?

– Деньги есть, – заверил Даан, – Правда, честно тебе сказать, я бы предпочел сохранить их до столицы. Должок у меня там имеется… один… А тебе я готов отплатить глубокой и искренней своей благодарностью. В дороге со мной не заскучаешь – бесплатно тебе спою песен, каких захочешь. Да и помогать во всем готов. Погрузиться-разгрузиться…

– Песни да пляски ты девицам недалёким своим оставь, – усмехнулся Гертарий, – вместе с глубокой благодарностью. А вот руки молодые в дороге не лишние будут. И помощь твою я приму. Ну-ка скидывай гитарку-то свою с плеча, да тащи вон эти горшки в дом. Старуха-то моя, поди, перебрала там перья на продажу. В горшки их сложим, крышками закупорим, да на завтра и повезем.

– Вы в горшках перья возите? – удивился музыкант, поднимая увесистую глиняную посудину с земли.

– А ты как думал? – хитро прищурился старик. – В мешках они ломаются да лезут, в корзинах – цепляются… не переводить же пергамент да бумагу на них. В горшках и возим. Да не болтай ты зря! Тащи уже в хату! Соберем всё, в телегу погрузим, а завтра до рассвета в путь.