– Нордан хорошо ко мне относится. Даже несмотря на статус. Бинин и Осор же несколько консервативны.

– А Шагонар? – Бова лукаво вскинул бровь, зная, как это имя бесит друга.

– Кто его знает, – Сирел излишне равнодушно пожал плечами. – Давно он стал Легатом Северной Армии?

– Два месяца назад, – ответил трибун, – и к тому же он самый молодой легат среди нынешних.

– Да-да, с безупречной родословной, – голос наследника выдавал раздражение. – Только кто мне скажет, где он служил? По моим сведениям, он дальше своего севера не выбирался. А что там на севере опасного? Олений гон?

– Смирись уже, бутон. В твоём случае помогла бы женитьба на Салахиль, но ты же упираешься. И тут даже отец-император бессилен.

Сирел сердито промолчал.

– Нет, это невыносимо! – возмущался Бинин Хитрый, Легат Восточной Армии Империи, когда, за день до Дня Смерти, Легатов Армий и Советников Правителей собрали на плацу.

Пятнадцать чиновников в длинных плащах и высоких колпаках зябко ёжились на зимнем ветру, доспехи пяти командующих покрылись коркой льда. Мелкий, мокрый снег, что падал из чёрно-серых туч, только усугублял их недовольство.

Илим, советник воеводы, согласно закивал. Его породистое лицо, облагороженное фамильной императорской горбинкой на носу, скривилось в гримасе отвращения:

– Я подобрал для нашего Императора несколько кандидаток на место третьей жены. Все они из знатных родов Марха, и смогут родить ему благовоспитанного Третьего наследника. Что, на этот раз, собрался показать нам бутон?

– Тише, – Леон Второй, правящий Воевода Империи, повелительно поднял руку. Был он высок, широкоплеч, но седина уже захватила его некогда чёрные волосы, а глаза поблёкли, – Мой брат сам разберётся со своими жёнами. Что до Сирела, несмотря на своё происхождение, он – будущий Воевода.

– Безродные позорят нашу страну! Твой сын, например! – завёлся Илим, что до сих пор не мог простить Леону женитьбу на простой женщине.

Конечно, после её смерти Воевода женился, как и должен был, на старшей сестре Илима, Ингри Южной, но этим лишь ещё больше унизил её семью.

– Оставь в покое Тейна! – Леон не повысил голос лишь потому, что за долгие годы своей жизни уже устал от бесконечных споров с родственниками. Ему больно было слышать о своём покойном сыне, но он не собирался этого показывать.

– Прошу вас успокоиться, господа, – призвал советник Императора, – мы всё – одна семья. Нам не к лицу ссоры и скандалы.

– Видимо, скандалы – это единственное доступное нашей семье развлечение, – усмехнулся Легат Запада Осор Гневный.

Его родство с императорской семьёй терялось в дебрях фамильного древа, да так далеко, что и не проследишь, но дело своё он знал куда лучше некоторых родовитых Легатов.

Пока Легаты и Советники препирались, на плац въехала длинная, крытая кожаным тентом, повозка. Лошади в упряжи фыркали и трясли головами, а их количество и масть – четыре белых тяжеловоза – говорили одно: кони везут осуждённых на смертную казнь. Зрители нахмурились. Илим снова возмутился, вскинув руки к небу.

– О ветер! Что мы здесь делаем?

– Прекрати, – осадил его Осор, сощурив и без того узкие глаза.

– Зная Сирела, могу предположить, что это необычные смертники, – пожал плечами Нордан Сильный, Легат Юга.

– Зная Сирела, смею утверждать – это очередная глупость! – возмутился Илим.

Повозка остановилась напротив зрителей. Сопровождающие её солдаты, невольно, отодвинулись подальше, когда кожаный покров вдруг взбугрил, словно кто-то толкнул его изнутри. Странные, рычащие звуки донеслись из-под тента, заставляя лошадей нервничать и испуганно ржать.