Но, как и всегда, подобное не имело значения.

Буря прошла. Настало время работать.

Беглецы – это он знал точно – прошли мимо развалин за пару часов до начала шторма и двинулись на запад. Каким уж образом они прознали об отряде Эйри – неизвестно. Вот только поступок этот граничил по своей глупости с безумием.

Уйти от старшего паладина, чтобы стать обедом неведомой сущности, время от времени напоминавшей о себе на Великой Пустоши? Стоило ли оно того?

В сопровождении четырёх бойцов Фаррел отправился на разведку. Скоро ему стало не до глупых вопросов.

Он метался из стороны в сторону. Возвращался. Менял курс.

Ни-че-го!

След доходил до ничем не примечательного участка Пустоши и обрывался. Точно корова языком слизнула. Точнее, не корова, а кое-что страшней.

Подобное случалось. Нечасто, но случалось.

Фаррел напряг память, пытаясь выудить из неё обрывки лекции, прослушанной еще в Академии. Не выходило.

Он выругался и в сердцах пнул небольшой камешек, тёмный от дождя. Тот пролетел добрых десять метров и покатился по земле.

– Что-то не так? – услышал он голос Лехри.

Конечно же, старшему паладину не сиделось на месте. Зуд подгонял его вперед. Как иначе?

Фаррел постарался совладать с эмоциями. Повернулся. Отсалютовал.

– Всё плохо, светлейший.

Лехри нахмурился и в глазах его промелькнуло что-то нехорошее.

– Точнее, – потребовал он.

– Их нет. След обрывается здесь, – Фаррел ткнул в землю перед собой.

– Мы уже теряли караван пару раз, – напомнил Лехри.

– Тут всё иначе, – не согласился паладин. – Тогда сохранялись остаточные эманации. Можно было понять, что нас водят за нос.

– И хорошо водят, – прищурился правая рука просветлённого Риманна.

В голосе его слышалось всё больше и больше гнева, который грозил превратиться в неконтролируемую ярость и Фаррел поспешил объяснить:

– Хорошие артефактор с алхимиком способны на такое.

– Я бы сказал – отличный артефактор, – поправил его Лехри.

– Как вам будет угодно, – поспешил согласиться Фаррел.

Ему до смерти надоело всё это, но поделать капитан не мог ровным счётом ничего. Говоря начистоту, он даже был рад, что беглецы растворились в воздухе.

Наконец-то можно закончить изматывающую гонку и вернуться домой. Отдохнуть. Вымыться. Поесть по-человечески.

Главное – пережить приступ ярости. В том, что тот последует, сомнений не было никаких.

– Сейчас всё иначе, – повторил он. – Кажется, буря забрала их.

– Кажется? – нехорошо прищурился Лехри. – А проверить?

– Я этим и занимаюсь, светлейший.

Лицо юноши искривил уродливый нервный тик. Глаза задергались. Пальцы выгнулись так, что, казалось, сейчас сломаются. А спустя еще секунду всё прошло.

Лишь подергивающееся веко демонстрировало ярость, загнанную глубоко внутрь.

– Проверь всё, светлый. У нас ещё остаются запасы, на какое-то время хватит. Убедись, что вас не водят за нос в очередной раз.

Он тяжело вздохнул, затем процедил:

– Если ничего не найдёшь – возвращаемся.

***

Гелтах выбрался из укрытия.

Древняя смерть вновь ушла.

Он улыбнулся и подумал:

«Славно-хорошо, я жив-здоров».

Вот только… Куда пропал-девался караван? Буря поглотила дерзновенных глупцов, а значит, они должны-могут уже покоиться в желудках созданий-тварей, чья мощь невообразима-непознаваема.

Или нет?

Он аккуратно извлек из внутреннего кармана небольшой амулет, выточенный из берцовой кости ребёнка. Та девочка оказалась восхитительно вкусной-сочной.

Её юная плоть насытила-накормила его, и Гелтах хотел продолжения.

Он ушел-покинул владения повелителя давно, опасаясь гнева-ярости могучего демона, и долгие годы существовал-горевал на Великой Пустоши, укрывшись от злых-недобрых глаз людей-врагов и друзей-конкурентов.