Мурат ласково гладил ее по голове, и Асия постепенно успокаивалась, она чувствовала, понимала: что бы ни случилось, ее отец всегда будет рядом, он ее любит и не предаст, как сейчас это сделала река. Мурат попросил брата позвать мальчика, который спас его дочь. Касен, сев на лошадь, поехал к пасущейся отаре овец. Мурат видел, как Касен слез с коня и подошел к пастушонку. Мокрый, дрожащий от холода, мальчишка стоял перед братом, не соглашаясь, качал головой. Мурат понял, мальчишка не хочет подходить. Отец обнял дочку, укрыл полой чапана, и они вместе пошли к пастушонку. Подойдя к нему, Мурат спросил:

– Ты чей сын?

– Мой отец Балгабек, но он умер, – не робея перед отцом Асии, сказал мальчишка. Мурат припомнил сапожника Балгабека, его отец, Кудайменде, заказывал у него сапоги себе и своим детям, и всегда говорил, что лучшего сапожника во всей округе нет.

– Так ты сын Балгабека, – задумчиво сказал Мурат. Потом, помолчав, спросил:

– Это ты спас Асию?

Мальчишка молчал, и Мурат, не дожидаясь ответа, попросил Касена, чтобы он забрал лошадей и нашел человека, который побудет с отарой овец.

– Пойдем с нами в аул, – Мурат уже повернулся, чтобы идти, но мальчишка упрямо продолжал стоять.

– Пойдем с нами, – из теплого чапана отца показалось измазанное лицо Асии:

– Не бойся, с овцами ничего не случится.

Укрывая дочку полой чапана, Мурат спросил у мальчишки:

– Ты у кого живешь?

Мальчишка в мокрой одежде сильно озяб, и, чтобы этот бай не заметил, как стучат от холода зубы, медленно сказал:

– У старшего брата, Сырым-аги.

– У тебя есть братья, сестры?

Мурат не замечал, как мальчишка продрог, степной ветер обдувал его. Жангиру становилось все холоднее, ему с трудом удавалось произносить слова, но он не показывал вида:

– Да, у меня еще есть брат, Нурболатом зовут, брат Ахмет, и сестра Айгуль, но ее недавно выдали замуж, сейчас живет в другом ауле.

– Аке, – выглянула из-под полы чапана Асия, – он замерз, укрой его тоже.

– Не надо, – мальчишка остановился, прикрывая себя руками, стараясь согреться.

– Иди сюда, – Мурат распахнул другую полу чапана.

– Иди же скорее, – поторопила Асия, – согреешься.

Мальчишка, исподлобья поглядывая на бая, медленно подошел, Мурат укрыл его полой чапана, как и свою дочь.

– Сейчас согреешься, – выглядывая из-под чапана отца, сказала девчонка.

Жангир почувствовал наконец долгожданное тепло. Чумазая девчонка улыбалась, в глазах мелькали озорные огоньки. Она уже забыла, как река хотела забрать ее.

Под чапаном отца Асия чувствовала себя укрытой от бед, они были как крылья птицы, которые согревают и защищают своих птенцов. Асия была счастлива, что отец рядом и сильно ее любит, и опять все заиграло яркими красками – и небо, и река, она просто, глупая, не понимает, что Асия всех любит, как хорошо, что у нее такой отец. Мальчишка согрелся и теперь уже охотно рассказывал о себе. Он был из аула Мансура, его брат Нурболат год назад окончил школу. Жангир с гордостью говорил о своем брате.

– А, это он сбежал на учебу?

По степи вести распространяются быстро, и Мурат когда-то слышал об этом.

– Да, Нурболата не отпускали, он сам записался в школу.

– Ну, ну, – произнес Мурат, а сам подумал: «Теперь беднякам можно учиться, а кто работать за них будет, как кормиться они собираются? Или только своей ученостью хвастаться? Посмотрим, что у них получится».

Мальчишка поглядывал на Мурата: как ему захотелось иметь такого отца, чтобы он, как эту чумазую девчонку, закрывал своим чапаном.

Вскоре они добрались до аула. Белую юрту Мурата было видно издалека. Жангир знал, что такие бывают только у баев. У них в ауле, у Мансур-аги и Батыржан-аги, тоже были белоснежные юрты с узорчатой лентой и кисточками поверх туырлыка