Поморщившись, Велимир потёр свою ладонь, недавно красовавшуюся глубоким порезом. Тонкая кожица нещадно чесалась.

– Дурацкая идея была, а всё твое любопытство, – упрекнул он друга.

– Мы побратались, на крови, – тон Деяна стал серьёзным. – Это не шуточки.

– Если бы ты не мечтал узнать, какова эта волшба вил, ты бы не придумал брататься. Именно в тот день, – отмахнулся княжич, привыкший к тому, что его друг мог тихо добиться любой своей задумки.

– Это удачное совпадение, – хмыкнул Деян. – Будет тебе. Ты мой друг и побратим, остальное мелочи.

Велимир растянул губы в улыбке, и протянул руку. Деян крепко пожал её, ощущая, как тонкая свежая линия, рассекшая ладонь, натягивается. Это была тайна, которая крепко связала их. Лицо княжича вдруг помрачнело.

– Но брат…Моя матушка, – он скривился, словно от сильной боли. – Может, отец все же прав? Мы не знаем, где границы волшбы. И не только моя мать от неё пострадала.

– Может и прав, – пожал плечами сын воеводы, мрачнея. – Но может и ошибаться. Лишь бы не было вреда невиновным.

– Отец такого не допустит, – горячо возразил Велимир.

В княжеском тереме и ближайших постройках бурлила жизнь: сновали слуги, бегали дети челяди, с ранних лет приставленные к простым делам, на псарне зашелся лаем один из псов, а следом разошлись и остальные хвостатые. Мальчишки чуть старше побратимов помогали с чисткой конюшни, а конюх неторопливыми размеренными движениями вычёсывал княжеского жеребца. По левую руку от мальчишек раздался громкий грудной голос, от которого они вздрогнули и одновременно постарались изобразить на своих лицах смирение.

– И где же вас двоих носит, бесята? – спросила их высокая женщина, скрестив руки на груди. – А? Сыновья воеводы и князя, которые не слушают своих родителей?

Её крупная фигура лучилась здоровьем, тяжелая коса, уложенная вокруг головы, была прикрыта платком, но в глазах наряду с досадой затаилось беспокойство. Дивна – супруга воеводы Яровида – носила на редкость подходящее ей имя, призывавшее в её жизнь благополучие. Родив пятерых детей, как на подбор одних мальчишек, она оставалась полной сил и кипучего движения. Она всегда относилась к княжичу так, словно он тоже был ей сыном, шестым по счету, и легкие затрещины за свои шалости он получал наравне с родными детками.

– Матушка, не серчай, – пряча глаза, начал Деян. – Уж очень хотелось услышать, что князь повелит.

– А то от вас, обормотов, можно это утаить? Все равно сегодня и узнали бы. Ты мне не юли, сынок, – сурово взглянула она.

– Тетушка Дивна, простите, что убежали, – предпочёл покаяться княжич. – Я так волнуюсь из-за матушки, и Деяна я попросил со мной сходить.

Переведя взгляд на него, женщина ощутимо растеряла грозный настрой. Плечи расслабились, тень сочувствия пробежала по её лицу. Уверенным жестом притянув мальчишку в крепкие объятия, она погладила его по непослушным волосам.

– Досталось тебе, бедный ты мой, – едва слышно сказала ему она. – Но мы рядом, и княже, батюшка твой тебя не оставит. Боги помогут, ты верь только.

Велимир кивнул ей в плечо, вдыхая успокаивающий аромат дома, настоящего дома. Он никогда не ощущал такого в холодных лощеных руках матери, и каждый подобный миг грубоватой заботы был для него истинным даром.

– Спасибо, тётушка, – он мягко отстранился от неё, благодарно склонив голову.

Коротко попрощавшись с тётушкой и Деяном, Велимир отправился к княжескому терему. Многострадальное ухо сына воеводы вновь схватили уже пальцами матери, выговаривавшей ему за непослушание. Понуро кивнув, мальчик отправился к своему дому в её сопровождении.