– И никаких желаний?

Он прищурился и опустил голову ниже. Слишком близко для того, кто еще не стал мне мужем. Вместе с тихим и злым шипением прозвучали слова, от которых я пошатнулась.

– Способна ли пери оживить человека?

Я сглотнула и облизнула пересохшие губы. Зубы клацнули от внезапно напавшей дрожи. Магия отозвалась раньше, чем получилось ее обуздать. Коснувшись ладонью груди Пола, где билось сердце под слоями тканей, я ответила мертвым голосом:

– За жизнь одного придется отдать жизнь того, кого любишь. Вы готовы к названной цене, мой господин?

Я отступил от Ясмин на шаг и сбросил невидимые чары, которыми паршивка меня окутала. Правду молвили путешественники: женщины Пандеи завораживали одним взглядом. Минуты достаточно, чтобы навсегда попасть в янтарный плен, как любопытная букашка в смолу.

Бесстрастный ответ, сказанный все тем же сверхъестественным голосом, набатом пронесся в голове.

Жизнь за жизнь – справедливая цена. Я нисколько не удивился, ведь мне ли не знать, как дорого обходятся наши желания? Однажды я захотел признания людей своего клана. Так сильно, что пошел на государственное преступление, впустил в дом убийцу и принес в земли МакГиннесов эпидемию сыпного тифа.

С подачи предателей страны я чуть не убил тысячи людей из-за дрыгловой жажды внимания и ради удовлетворения собственных амбиций. Мой старший брат провалялся в лихорадке несколько недель, вокруг начался хаос, а невестка взвалила на себя бремя власти в замке, хотя без году неделя провела в Арканте11 и толком ничего не умела. Потом дядю чуть не посадили, напал монстр, а названная мать пожертвовала жизнью для благополучия всех – и меня в том числе.

– Кого вы желаете вернуть, мой господин?

Мне показалось, будто вопрос задала не пери, а сама Ясмин. В ее янтарных глазах вспыхнуло любопытство, но она не посмела больше ничего сказать. Только захлопала черными ресницами, отчего они затрепетали, как невесомые крылья бабочки.

Я перевел дыхание, затем ответил:

– Не твое дело, Жасмин.

Ясмин обиделась. Она задрала курносый носик, поджала полные губы и недобро сверкнула взглядом. Фальшивое смирение осыпалось с тонких черт ее лица, когда она процедила сквозь зубы:

– Слушаю и повинуюсь, мой господин.

Да уж, неудивительно, что у девчонки столько проблем. Характер у нее был явно похуже, чем у Амалии, жены Терлака. Если та в порыве гнева грозилась превратить замок в зеленую рощу, то от маленькой амрроканки я не знал, чего ждать.

Яду подсыпет в еду? Или ночью придушит?

Ясмин округлила рот, отчего я сразу понял, что высказал свои мысли вслух. Стало неловко, я сделал еще один шаг назад и с опаской покосился на длинные пальцы, которые невеста яростно сжимала.

– Амрроканка никогда не причинит сознательный вред мужу, – наконец гордо выдала она, нос задрала еще выше. – Все женщины понимают, что глупого ишака бесполезно стегать до крови. Быстрее он не пойдет, а умрет – никакой пользы не получишь.

– Ты меня сейчас с ослом сравнила? – скривился я.

– Что вы, мой господин, – захлопала ресницами паршивка, – поговорка вспомнилась. Ой, хаджа идет. Поторопиться надо.

Я проводил взглядом гордую Ясмин и невольно прислушался к своим ощущениям. Ничего. Горечь, минуту назад отравлявшая разум, постепенно исчезла за долей раздражения от нахальства будущей невесты. Именно такой встряски нам не хватало, чтобы пережить сегодняшний суматошный день. Маленькая вспышка разом погасила часть бушующих эмоций, оставив лишь гнетущую дымку воспоминаний.

Когда появился Карим Мехди, Ясмин вновь превратилась в кроткое создание. Невероятная метаморфоза, учитывая, что несколько минут назад она меня чуть не прожгла взглядом. Любопытно, особенно для той, кто создана, чтобы исполнять желания.