– Как смеешь ты нападать на Священника Прихода Мага?! Сам дьявол тебя не спасёт от кары Всемогущего! Ты сгинешь в геенне огненной!

 Гилберт, не слушая, схватил первую попавшуюся тряпку и завязал мужчине руки за спиной. Потом окинул взглядом упавшего на землю кучера. Он едва слышно стонал в луже собственной крови. Си́рин попытался приподнять раннего, но тот лишь что-то промычал в муках боли, а через мгновение обмяк без движения, уставившись бессмысленным взглядом в звёздное небо. Другой мужчина всё ещё сыпал проклятиями, и в конце концов си́рин запихнул ему в рот другую перчатку. Из части сбруи Гилберт сделал верёвки и, вытащив человека из кареты, привязал его к дереву. Постояв с минуту в растерянности, созерцая учинённый им хаос, си́рин решил распрячь лошадей и привязать их рядом со своей кобылкой, а также осмотреть содержимое кареты. Внутри нашёлся сундук с небольшим мешочком золота, одеждой и книгами. Последние не представляли для него ценности. Читать он не умел, поэтому сразу отбросил их к костру на растопку. Золото по привычке запихнул себе за пазуху. Среди вещей Гилберт обнаружил очень странную маску. Она полностью надевалась на голову, скрывая затылок и даже часть шеи. В маске имелся длинный кожух, куда свободно влезал его клюв. Внутри пахло травами. В комплекте шли длинный чёрный балахон в пол с капюшоном, расшитый золотом, и плотные перчатки. Гилберт аккуратно отнёс одеяние к своим вещам. В этот момент он поймал себя на мысли, что действует как вор, а ведь у него была совсем другая цель. И напал он на этих путников, потому что не видел возможности мирно начать с ними разговор. Гилберт вернулся к связанному мужчине. Он надменно и озлобленно смотрел на си́рина. Удивительно, но страха в глазах человека не было. Гилберт вынул кляп изо рта незнакомца, и тот мгновенно начал сыпать угрозами:

– Развяжи меня немедленно! Ты что, не слышал, кто я такой?! Ты будешь уничтожен всей мощью Величайшего и Орденом Прихода Мага!

 Си́рин призадумался. В памяти смутно всплывали рассказы Фергуса об опасности Священников и их безграничной власти. Сам правитель города трепетал перед ними, а простой народ и подавно. Возможно, Гилберту тоже стоило поостеречься связываться с этими людьми. Но что сделано, то сделано. Обратной дороги нет. К тому же, как вор, он и так ходит по лезвию жизни и смерти. «Пожалуй, я стал слишком дерзким, чтобы бояться. Да и терять уже нечего», – ухмыльнулся про себя Гилберт. Вслух же он сказал:

– За всё время, что я путешествую, ни разу не видел, чтобы люди ездили по дорогам. Ими пользуются Священники Прихода Мага или кто-то ещё? Почему так редко?

– Это не твоё дело! Лучше отпусти меня по добру по здорову и благополучно доставь меня в город. Возможно, тогда твоя смерть будет не такой мучительной!

– Хм-м… А как насчёт моря? Ты знаешь, в какой оно стороне?

– Не «ты», а «Ваше Преосвященство»! Я ничего тебе не скажу!

 Гилберт глубоко вздохнул. Си́рин так долго ждал ответов, и теперь, когда, казалось, всё наконец-то прояснится, его вновь ставили в тупик. Он сел рядом на траву и устало спросил:

– Почему?

– Не смей задавать мне вопросы!

– Ты не боишься меня? – без всякой надежды спросил Гилберт.

– Я?! Это ты должен трепетать передо мной, кем бы ты ни был! Тебя найдут, и ты пожалеешь, что связался с Орденом Прихода Мага!

– Ладно. Может быть, ответишь на последний вопрос: что это за чёрная трубка, которой ты убил своего друга?

– Он мне не друг, а слуга, – буркнул Священник.

 Всё оказалось напрасным. Риск. Смерть человека. Гилберт ничего не добился. Ни одной ниточки полезной информации. Си́рин вставил кляп в рот Священника. Всё равно тот не собирался ничего ему говорить. Может быть, завтра этот человек образумится и пойдёт навстречу? Гилберт не собирался причинять вред незнакомцу. Си́рин просто хотел вернуться домой. Но наутро Священник оставался всё таким же гордым и непреклонным. И на следующий день тоже. Си́рин чувствовал полный провал, бессмысленность всей этой затеи. В конце концов, он отпустил на волю вороных лошадей, взял с собой одеяние с маской и, оставив высокомерного человека связанным у дерева, отправился в путь. Помня об угрозах Священника, на всякий случай он решил не останавливаться в следующих двух городах. И лишь в третьем, облачившись в балахон Священника Прихода Мага, в маске и перчатках, с бешено колотящимся сердцем, си́рин вошёл в гостиницу. Он сразу почувствовал, как новое одеяние поменяло отношение к нему. Люди трепетали и благоговели перед его мантией. Не задавая лишних вопросов, стараясь не глядеть ему в глаза, хозяйка гостиницы почтительно проводила его до комнаты и, отдав ключ, с низкими поклонами удалилась. Гилберт закрыл дверь на замок и зашторил окно. После чего снял с себя одежду и устало повалился на кровать. Облегчение огромной волной прошлось по всему телу. Он переживет эту зиму в тепле и сытости.