– Что же вы, уважаемы, так с супружницей. – Харраш подошел к одной из шлюх, к той, улыбка которой состояла из десяти оставшихся зубов. Грязной, одетой в местами изношенное до дыр платье и спутавшимися, сальными волосами, цвет которых определить было сложно. Протянул руку. Улыбка шлюхи в мгновение померкла, бегающие глаза и "супружница" под пристальный взгляд всех здесь стоящих, неуверенно вложила в ответ свою, едва дрожащую руку. Бастард дернул ее, помогая встать. Грудь, что практически была открыта, обнажилась полностью. Ни чуть не смущенная "супружница" поправила откровенное декольте, втолкала обе женские прелести на место, вскинула гордо голову и перешагнув, лежащих местами рабов, гордо спрыгнула с повозки, встав рядом с Арбусом. Улыбка новоиспеченной "жены" показала десять оставшихся, желтоватых зубов.

Арбус, вернувший себе нормальный цвет, зашипел, стоило только "супружнице" прижаться к рептилоиду, так и говоря "да я его жена и ни как не меньше", но сделать ничего не мог.

– Убью! – сквозь зубы шипел Арбус шлюхе, продолжая нервно улыбаться императорской страже.

Та застыла и из чувства самосохранения, сделала шаг в сторону, опустив голову, теребила подол платья.

– На границе Гелисконт, проверка всех въезжающих. – Эрен Харраш вернул документы застывшему статуей Арбусу. – Обзаведитесь к тому времени брачной печатью. Лично проверю. – Сказал так, что глядя на Арбуса, не было сомнений, что обзаведется и не посмотрит, что супругой его будет шлюха.

– Мы лагерь здесь решили устроить для ночлега. – Нерон как-то заговорщицки посмотрел на меня, подмигнул и продолжил: – Ночь уже глубокая, предлагаю разделить наши шатры с вашими войнами.

Вот она, сладкая месть. Посмотрела на опять бледного Арбуса, который готов был броситься на Нерона и впить в него смертоносные шипы за такое предложение. Нерон же смотрел исключительно на бастарда. Тот оглядел свой отряд, ответил: – Принимаю ваше приглашение. – И скомандовал своим войнам, спешиться и помочь соорудить шатры.

Нерон, в тон главнокомандующего, отдал тот же приказ своим войнам, напомнил, что еще никто не ужинал, отправил меня разжечь костер. Не понимая, к чему это, ужин был, не более трех часов назад. Но Нерон, стиснув зубы, скомандовал "выполнять" и метнулась в сторону ближайшего леса, собирать дрова для костра.

Жареный на вертеле хряк получился отменным. Мы сидели за большим костром, демоны, которые расправились со своей порцией, обменивались байками, попивая огневуху. Арбус сидел злой и опять синий. "Супружница" его, не верившая в свое счастье, прижималась к змею, не замечая как из шипов рептилоида просвечивают капельки яда. Харраш, попивая огневуху, думал о чем то своем.

Ко мне подошел Нерон, протянул разбавленную огневуху, сел рядом. Мы помолчали, глядя на искры костра.

– На арену выйду я. – Демон нарушил наше мерное молчанье.

– Молодняк без тебя не выживет. – Отхлебнула огневуху, спирт в чистом виде, любимый напиток демонов и орков. Мне можно было только в разбавленном виде. Иначе спалила бы все горло и желудок.

Нерон ссутулился еще больше. Могучие крылья обмякли, глаза полные грусти смотрели на землю. Продолжили молчать, каждый думал о своем.

– С завтрашнего дня усиленные тренировки. – Демон с решимостью посмотрел на меня. – У Генри тоже. А то хватит ума, выставит своем имя, а с его уровнем он и первый бой не выдержит.

– Пусть только попробует, уши оборву, – улыбнулась демону.

– Спать иди, рассвет уже скоро. – Похлопал по плечу, встал и двинулся к повозке со шлюхами.

Допила огневуху, встала, разминая шею и пошла дальше отбывать наказание, то есть в повозку к рабам. Выгнанные от туда шлюхи уже во всю вились около бастарда. На лице главнокомандующего ни капли презрения. Он подозвал к себе одного из своих войнов и отправил к ним служительниц блуда и разврата. Сам же вернулся на свое место, сел, скрестив ноги, взял кружку с огневухой, отпил, всматриваясь в звезды.