– Но Дракон, что бы ни случилось, никогда не пришлёт армию, которая насилует поголовно всех молодых женщин и девушек, да ещё пожирает всё как саранча, – живо возразил трактирщик. – Чувствуете разницу? То-то же… А девушка… Что девушка? В конце концов она не просто девушка, а героиня, добровольно приносящая себя в жертву ради вольного города. Заметьте: я говорю о своей дочери и говорю вполне искренне, сир!

– И вы действительно готовы отдать свою дочь Дракону? – изумился Роландо.

– Это тяжкий выбор для любого отца, что и говорить, – вздохнул трактирщик. – Но я буду пользоваться всеобщим уважением и, как отец жертвенной героини, получу звание почётного гражданина, орден Общества помощи Дракону и смогу носить по праздникам пурпурный жилет, на что имеют право лишь урождённые аристократы.

– Вы умеете быть убедительным, господин Вадур, – удивлённо покачал головой Роландо. – Очень необычно для трактирщика.

– А я не всегда был трактирщиком, – с достоинством отозвался тот. – Когда-то я преподавал философию и логику в Университете Дракенбурга, но во время драконовых войн предпочёл стать трактирщиком: так было легче прокормиться, да и уцелеть в условиях жестокой континентальной оккупации было легче – ведь у меня столовались офицеры, которые могли держать своих наёмников в руках. А сейчас… дорогу молодым, как говорится!

– Поразительно! А Куск? Он тоже стал возчиком не по своей воле?

– Куск был одним из лучших моих студентов, но увлёкся революцией. А омут революции засасывает человека с головой, оттуда нет возврата. С его бунтарским нравом он давно бы сгнил за решёткой, но опора нашего свободомыслия профессор Попегойя специально пристроил его в университет, чтобы Куск не натворил глупостей и всегда был у него перед глазами.

Они оба замолчали: трактирщик вновь переживал нахлынувшие воспоминания, а Роландо осмысливал услышанное. Наконец он задумчиво произнёс:

– Хм… Ну, я так понял, что вы свой выбор сделали? И она, похоже, тоже… Да и как может юная девушка в вашем патриархальном обществе пойти против воли отца и своего города?! Но вот что я скажу: я тоже сделал свой выбор! Я пойду к пещерам и убью дракона!

И Роландо так решительно ударил кулаком по столу, что кувшин с вином опрокинулся, заливая стол своим содержимым. Трактирщик ловко подхватил кувшин, сохранив значительную часть вина и одобрительно заметил:

– Ваше право, сир рыцарь, ваше право! Для того вы и прибыли к нам. Ну, пора спать, а то вам завтра с рассветом отправляться в дорогу.

Уже лёжа в постели, сир Роландо долго с волнением вглядывался при свете свечи в изображение девушки. В неровном свете свечи ему казалось, что девушка улыбается. И улыбается именно ему, своему спасителю.

«Я спасу тебя от Дракона, милая Лисанда!»

С этими словами Роландо погрузился в сон.

Едва рассвело, как Роландо пустился в путь. Трактирщик щедро снабдил рыцаря в дорогу: с одой стороны седла висел мешок с провизией, а с другой – бочонок с элем. Солнце ещё достаточно высоко висело над горизонтом, когда Роландо миновал городские ворота. Стражники на воротах, узнав о цели его визита, указали дорогу к городской ратуше и объяснили, что первым делом надо обратиться к Советнику Рату.

Подходя к ратуше, Роландо услышал какие-то крики. На площади толпился народ. Непосредственно перед входом в ратушу прыгали разъярённые женщины, – два десятка, не меньше, – а одна стояла на бочке и что-то яростно выкрикивала в жестяной рупор. За все этим наблюдало примерно столько же зевак. Роландо не знал причин ярости женщин, но осмотрительно не рискнул пробираться к дверям сквозь строй беснующихся фурий. К счастью, стоявший на углу переулка стражник отвёл его к запасному входу и Роландо с облегчением вздохнул, оказавшись внутри ратуши.