И вот, наконец, вся компания садится завтракать. Наступило первое субботнее утро. Тень от горы быстро сокращается и Его Величество Солнце неутомимо поднимается над ущельем, речкой и поляной, настойчиво загоняя людей в озерцо. Вода еще прохладная, но уже не такая обжигающая, как в 6 утра, к полудню она еще потеплеет, а к 3—4 часам станет вообще почти горячей…

– «Доброе утро, товарищи!» – приветливо-бодрый голос диктора из «спидолы» наполняет беззаботным счастьем маленький островок оазиса, среди бесконечных, пышущих зноем, Агалыкских гор. Низкий баритон задорно разносится из приемника: – «Выйду на улицу, гляну на село – девки гуляют и мне – весело!»

Пашка, стоя по колено в воде, хлопает ладонями по зеркалу озера, поднимая фонтан бриллиантовых брызг и самозабвенно вторит певцу тоненьким писклявым голоском: – «Девки гуляют – и мне весело!!»

Лерочка, тихонько улыбаясь, кивает головой подругам: —

– Гляньте-ка, «ему весело» от того, что «девки гуляют»…

Потом запела Пугачиха: – «Я так хочу, чтобы лето не кончалось…»

Сашка лежит на полотенце с прикрытыми глазами. Сквозь мокрые ресницы видно пронзительно-синее небо, окруженное ярко-желтыми горами.

Было всего 11 часов утра… Впереди – целый день, теплый вечер, прохладная ночь с костром, а завтра – ЕЩЕ такой же день… И никуда не надо торопиться… И лето в Узбекистане длинное-длинное…, бесконечное…

В понедельник, как и предсказывал Коля, Рашид поорал на всех товароведов – вообще, на каждого – в частности, конечно, досталось и Ане. Но ругань была больше профилактической, беззлобной, потому, что в субботу починили городской холодильник, мясо – списали, все виновники этого ЧП тоже получили по порции взбучки, на том скандал и закончился – из «Партии» никого не исключили, с работы – не выгнали, в тюрьму – не посадили. Буря улеглась.

Сашка всегда бежала на работу с радостью. Бежала – потому, что опаздывала, с радостью – потому, что любила свою профессию архитектора, коллектив молодых проектировщиков, елочки перед фасадом «Гражданстроя», широкие лестницы, светлые, просторные кабинеты с аккуратными рядами чертежных столов и, самое главное, – творческий процесс появления нового проекта! – Получив задание на проектирование, прежде всего надо было определить функции строения, т.е. выяснить необходимые условия, при которых обитателям этого здания будет удобно там жить, работать, или отдыхать – в зависимости от того, что это будет за сооружение – жилой дом, предприятие, или, скажем, – санаторий. Потом – просчитать его мощность т.е. – определить количество воды, тепла, света, лестниц, лифтов, сан. узлов и т. д. Затем все это разместить – прикинуть план, набросать разрезы и, наконец, сформировать общий вид, объем здания. Следующий этап – разработка фасадов, который наверняка потребует переделку планов, а затем, естественно – и разрезов… Этот процесс длинный, кропотливый и необыкновенно захватывающий! Спорили до хрипоты, доказывая, что дверь необходимо передвинуть на 30см., а высоту окна увеличить – на 15см. Здесь каждая мелочь была важна для достижения гармонии в пропорциях. Иногда, вдруг, приходила шикарная идея, а иногда творчество «топталось» на одном месте, раздражая неясными образами…

Сашка проработала в «Гражданстрое» уже 7 лет и считалась хорошим архитектором. Ее муж – Костик, был инженером АСУ (автоматическая система управления) на швейной фабрике им. Клары Цеткин. Сашка подсознательно ревновала его – ведь фабрика была набита сплошным бабьем! Но он каждый вечер поджидал ее после работы (Сашка специально мешкала с выходом, подкрашивая губы, протирая обувь, или наводя порядок на рабочем столе). Фабрика находилась совсем рядом, в 5-ти минутах ходьбы от проектного института. Они возвращались всегда вместе, иногда заходили в кафешку и пили пиво с «косточками» (соленые абрикосовые косточки, жареные в золе). Это неторопливое возвращение домой наполняло их теплым, романтическим счастьем. Правда, иногда и, слава Богу, все реже, у Сашки больно покалывало старое воспоминание о Венгрии, Гордищевой и того пьяного дня рождения… Но Сашка мужественно гнала его от себя и держа Костика под руку, крепче прижималась к его плечу.