Не потому, что знала язык – его не знал никто из ныне живущих. Но слова сами складывались в ее сознании, словно книга говорила с ней напрямую, минуя глаза и уши.

"Хроники Последних Дней Записаны рукой Кетарис Звездочитицы В год, когда Время сломалось впервые"

Лисея перевернула страницу дрожащими руками.

"Знайте, читающие эти строки в грядущих веках: время не река, как учат мудрецы. Время – машина, построенная Первыми для того, чтобы история текла правильно. Но любая машина может сломаться. И когда это происходит, нужен тот, кто сможет ее починить или уничтожить.

Мы называем их Песчинками.

Песчинка – это не человек, выбранный судьбой. Это ошибка, сбой, случайность, которая попадает в механизм и заставляет его работать по-новому. Песчинки рождаются с особыми метками – знаками того, что они не принадлежат обычному течению времени.

Первая Песчинка появилась в наше время. Воин с севера, носящий топор, в котором заключен фрагмент самого механизма времени. Вторая – девушка из пустыни, чья кожа хранит карту временных потоков. Им предстоит найти остальные фрагменты механизма, разбросанные по эпохам, и принять решение – восстановить порядок или разрушить все до основания.

Но пусть они знают: каждый шаг по этому пути ведет все дальше от человечности. Каждое путешествие во времени стирает часть души. А в конце пути одному из них предстоит выбрать – остаться в истории или исчезнуть из нее навсегда."

Лисея читала дальше, и с каждой страницей ужас в ее душе нарастал. Книга рассказывала о механизме времени – огромной конструкции, построенной расой, которая жила на земле задолго до людей. Первые создали эту машину, чтобы направлять развитие цивилизации, предотвращать катастрофы, корректировать ошибки истории.

Но что-то пошло не так. Механизм начал давать сбои, создавать парадоксы, рвать ткань реальности. И тогда Первые исчезли, оставив после себя только разбросанные по времени фрагменты своего творения. Фрагменты, которые ждали тех, кто сможет их найти и использовать.

"Песчинка в механизме – это не метафора, – говорила книга. – Это буквальная истина. Мельчайшая частица, способная остановить огромную машину или заставить ее работать совершенно по-другому. И когда механизм времени сломается снова – а он сломается, ибо таков его замысел – появятся новые Песчинки. Они найдут друг друга, ведомые знаками на своих телах и зовом древних артефактов."

Лисея дошла до страницы, на которой был изображен тот самый знак – три сплетенные линии в окружении завитков. Под рисунком была подпись:

"Метка Хранительницы. Тот, кто носит ее на коже, может читать язык времени, видеть следы изменений в истории, находить разломы в ткани реальности. Но цена этого дара – постоянная боль, ибо тело Хранительницы всегда помнит о том, чего не было, и скорбит о том, что могло быть."

Внезапно боль в плече стала нестерпимой. Лисея вскрикнула и схватилась за метку. Под ее пальцами кожа горела, словно раскаленный металл. А в ушах зазвучал голос – не ее собственный, но удивительно знакомый.

– Лисея Вард, – говорил голос. – Дочь пустыни, хранительница забытых слов. Время сломалось. Песчинка попала в механизм. Твой час настал.

– Кто ты? – прошептала она, не в силах оторвать взгляд от книги.

– Я та, кто была до тебя. Кетарис Звездочитица, первая из Хранительниц. Я записала эти слова тысячу лет назад, в первый раз, когда механизм дал сбой. И я оставила в них частицу своей сущности, чтобы предупредить тех, кто придет после.

Страницы книги начали светиться все ярче. Костяные пластины на стенах тоже загорелись мягким золотым светом, и древние символы на них ожили, заплясали, заструились, словно вода.