(В кадре отец Кэрролл.)

ОТЕЦ КЭРРОЛЛ: Нам следует с осторожностью вести разговоры о вечной жизни. Подобные вещи, если позволите, должны обсуждаться на уровне высшего духовенства.

(Эми шагает под телефонными столбами.)

ЭМИ: По меньшей мере еще один местный житель утверждает, что ему звонили с того света, однако дать нам комментарий он отказался. Тем временем колдуотерцы гадают, кому из них следующим выпадет шанс ответить на звонок с того света.

(Эми останавливается.)

Эми Пенн, Nine Action News.

Пастор Уоррен выключил телевизор. Нахмурился в раздумьях. Может, не так много человек посмотрели этот репортаж, успокоил он себя. К тому же он очень короткий. А люди забывают новости так же быстро, как узнают их.

Он был рад тому, что, несмотря на устойчивые уговоры журналистки, не стал говорить с ней. Он спокойно объяснил, что, как пастор, не должен комментировать происходящее, поскольку церковь еще не озвучила официальной позиции по этому вопросу. И с радостью позволил отцу Кэрроллу выступить с общим заявлением, согласованным с другими священнослужителями.

Уоррен закрыл кабинет и прошел в пустой зал храма. Опустился на колени – те тут же заныли, закрыл глаза и произнес молитву. В такие моменты он ощущал себя ближе всего к Богу. В одиночестве, в Его доме. Пастор позволил себе мысль, что Всевышний взял ситуацию в свои руки и скоро все успокоится: одно пылкое выступление прихожанки, одна любопытная репортерша – и на этом все.

Уходя, он снял с крючка шарф и плотно замотал им шею. Было почти шесть вечера, так что телефоны уже отключили. Уоррен прошел к выходу из церкви, не заметив, что огоньки всех телефонных линий на столе у миссис Пулт мигали.

Во сне, который Салли видел по несколько раз за неделю, он снова сидел в кабине пилота: шлем надет, визор опущен, кислородная маска на месте. Он ощутил мощнейший удар. Самолет покачнулся. Приборы встали. Он дернул рычаг, и фонарь[4] кабины открылся. Под ним вспыхнул ракетный двигатель. Тело закричало от боли. Потом все затихло. Он увидел далеко внизу небольшую вспышку – обломки своего самолета. А потом еще одну. Поменьше.

Приближаясь к земле, он услышал шепот: «Не надо туда. Оставайся в небе. Здесь безопасно».

Голос Жизели.

Он проснулся в поту. Взгляд забегал по комнате. Салли лежал на диване в своей квартире – уснул после двух стаканов водки с клюквенным соком. Телевизор работал. Девятый канал. Салли моргнул, увидев на экране женщину-репортера на фоне знакомой церкви. Это была баптистская церковь «Жатва надежды» в километре от его дома.

«Тем временем колдуотерцы гадают, кому из них следующему выпадет шанс ответить на звонок с того света».

– Это что за хрень… – пробормотал Салли.

– Пап, мы поедим?

Он поднял голову и увидел у края дивана Джулса.

– Конечно, дружище. Папа просто заснул.

– Ты всегда спишь.

Салли нашел свой стакан и отхлебнул уже теплый напиток. Простонал и сел.

– Сейчас сварю макароны.

Джулс потянул за отваливающуюся подошву на кроссовке. Салли подумал, что пора купить ребенку новую обувь.

– Пап.

– А?

– Когда мама нам позвонит?

Всему есть предел. Хотя Тесс писала на работу электронные письма, в которых просила не звонить и дать ей время побыть одной, когда коллеги услышали о пожаре, двое из них – Лулу и Саманта – приехали к Тесс домой. Они постучали в дверь. Тесс открыла, пряча глаза от солнца.

– Господи, – выдохнула Лулу. С последней их встречи подруга осунулась и побледнела. Длинные светлые волосы были собраны в густой хвост, отчего лицо ее выглядело еще более изможденным.

– Тесс, что с тобой?

– Все в порядке.

– Можно войти?