– Лёша, – мама обратилась к соседу, – поправляйтесь, всего доброго!

– Спасибо, – ответил он всё так же тихо.

Мама ушла, мы замолчали. В больничных коридорах стояла суета, я нечастый посетитель таких заведений, но всё же мне ни разу ещё не доводилось видеть что-то подобное. Где-то за дверью плакали люди. Над размытыми силуэтами, проскальзывающими мимо широкого дверного проёма нашей палаты, словно нависла грозовая туча. Кого-то из персонала больницы периодически куда-то вызывали по громкой связи. А мы во всём этом хаосе должны были придумать, как оправдать тот шанс, что нам подарила вселенная. Или это только я хотела найти причину своего везения?

– Ты… Ты одна была там? – вдруг спросил тихий голос с соседней койки.

– Да.

От меня, наверное, ожидали более подробной истории о чудесном спасении, о том, как я пробиралась сквозь пламя и дым. Но мои мысли возвращались только к безжизненному лицу Ангела. Рассказать о ней соседу почему-то не смогла, точно это самый огромный, самый страшный секрет в моей жизни.

– Ты тоже в МПГУ учишься? – продолжил расспрос сосед.

– Да. На худграфе.

– А я на ТНиИТ, – поделился парень, хотя его никто не спрашивал.

– Факультет точных наук? – уточнила я для приличия.

– Ага, и информационных технологий, – добавил он зачем-то.

– Круто, – ответила я, надеясь, что на этом бесполезная беседа закончится.

– Значит, ты тоже занимаешься в корпусе на Рязанском проспекте? Кровь тоже сдавала? – не унимался Игнатов-не-родственник.

– Да. Нас много было, – я помедлила, но всё же спросила: – Кто-то ещё из студентов пострадал? Не знаешь?

– Я с другом был. С Арсением Бородиным, может, слышала. Он у нас футболист, подающая надежды звезда. Мы зашли в кофейню на первом этаже, Сеня пообедать хотел.

– А я была в магазине сладостей на втором, – зачем-то призналась я.

О футбольной звезде нашего университета я, конечно, слышала. Читала в студенческой газете, что они с командой в прошлом сезоне первое место заняли в лиге. Арсений Бородин – капитан, кажется.

– Не знаешь, он в этой больнице? – вдруг, почему-то взволнованно спросил парень. – Мы даже за столик не успели сесть.

– Прости, я, как и ты, пришла в себя уже здесь. В голове – темнота. Враньё: в голове Ангел и пепел. – Я даже не знаю, где мои вещи, рюкзак, телефон, там же паспорт и вообще всё, ноут новый.

Резко села на постели. Рюкзак. Где мой рюкзак? В нём же вся жизнь: мой фотоаппарат, карандаши, новые акриловые краски, альбом с набросками, все мои наброски, документы и телефон, банковские карточки, социалка, кошелёк. Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Ты чего? – удивился сосед внезапной перемене.

– Мои вещи! Всё пропало!

Я попыталась встать, но стены вновь решили включить режим карусели, и меня моментально замутило.

– Ты куда собралась! С ума сошла? – попытался остановить меня парень.

– Мне нужно вещи найти… – только и успела сказать я перед тем, как всё погасло.

Крупные хлопья пепла грациозно кружили надо мной; может, они мечтали, чтобы я успела рассмотреть всю их красоту и уникальность; может, хотели показать, что лучше снежинок. Я сразу догадалась, где нахожусь, да и подняться на ноги в этот раз было значительно проще. Я уже знала, что нужно искать солнце. Взгляд сразу нашёл тот самый свет, что завораживающе манил к себе. Не сомневаясь ни минуты, сделала шаг навстречу ему. Мои ноги были полны сил, зловещий свист вьюги больше не отвлекал, да и Ангел не лежала погребённая под слоем пепла.

Когда глаза привыкли к свету, я обнаружила, что стою во дворе довольно большого дома из массивных деревянных брусьев. На ступеньках крыльца, греясь на солнышке, сидит она. Девушка, которую я приняла за Ангела. С её белоснежными волосами весело играл лёгкий ветерок. Веки незнакомки были сомкнуты, но она слегка улыбалась. От наблюдаемой тайком картины мне стало так хорошо и мирно на душе. Значит, мой Ангел в безопасности, можно выдохнуть, можно перестать винить себя. Я неохотно отвернулась от девушки (старая привычка запоминать композицию, чтобы потом сделать набросок), но решила дать Ангелу возможность отдохнуть.