Мало того, что его жена избаловала единственную дочку, она ещё и не научила тому, что должно понадобиться ей в замужестве. Каменотёсу было стыдно перед кудо, а Бахмал радовалась, что хорошо пристроила свою красавицу! Халил был сам не рад, что не доверил сватовство своим жёнам. Уж они бы впросак не попали! Поэтому вторую жену для Саида он сосватал по их совету.

Лайло так крепко задумалась, что перестала обращать внимание на Нафису. Та продолжала стоять рядом и вопросительно смотреть – что же будет в Бухаре?

– Лайло, а если мне попросить разрешение у отца и отправиться в Бухару вместе с братьями? Я бы там всё стала делать, что положено. – Она так умоляюще заглядывала в глаза сестре, что даже той, занятой мыслями обо всей семье, стало понятно – не о братьях она так печётся, тут что-то ещё!

– Говори, что ты задумала и почему тебе так нужно в Бухару? Тебе здесь работы мало? Если уедешь, кто заказы будет выполнять? Кто будет вышивать? Бодам, что ли? Или её дочки? Так она безрукая, а дочки ещё малы для больших вещей. У Нигоры маленький ребёнок, она всё время с ним возится! Это когда Саид его на себе не таскает!– недовольство грохотало в словах Лайло. Она уже прикидывала, как сказать матушке-сестрице и мужу о том, что в голову её сестры пришла блажь ехать в Бухару. Нет, ни в коем случае этого допустить нельзя, такой урон семье! Да и что там делать, наймут женщину из дома победнее, так та за медные фельсы будет работать как за серебряные таньга.

– Сестрица, можно я к тебе вечером зайду, когда все уснут. Сегодня ведь твой муж у Зумрад ночует? Тогда я тебе всё и расскажу. Сейчас пока светло у меня работы много. Мне ещё два платка надо вышить и Бодам показать, как делать простые цветные тюбетейки для детей. Сколько лет показываю, а она всё равно ошибки делает. Лайло, почему твой муж захотел эту рохлю взять в жёны Саиду? Такой хороший мастер как Саид мог бы взять в жёны любую рукодельницу и красавицу. И сколько свах приходило со всех концов Афарикента, не сосчитать! Хорошо, что вторая жена у него лучше. – Про старшую жену Саида языки в доме чесали все, кому не лень.

То у неё вода для чая не прокипит и сырая останется. Все как один из отхожего места не вылезали целый день. То она мясо недоварила, сырые куски было не разгрызть! То тесто для лепёшек замесила, а закваску забыла положить. А уж если поначалу принималась подметать двор, так все разбегались кто куда – пыль стояла плотной стеной. Оказывается, Бодам не знала, что двор нужно водой побрызгать. На все замечания она вскидывала голову необъезженной кобылкой и отвечала, что дома её никто не заставлял заниматься такими глупыми вещами.

Больше всего доставалось Саиду. Сначала мать добром и лаской приучала невестку к домашним делам. Потом Гульшан пыталась научить её готовить еду. Затем Лайло своим гортанным голосом силилась вразумить Бодам – ничего не помогало. Над Саидом стал посмеиваться Карим, а затем и все остальные. Из дома Ильяса, где жил Саид с семьёй, частенько раздавался мужской недовольный голос и визгливые причитания его жены. Лайло было жаль Саида, но Бодам она презирала за кривые руки и заносчивость.

Её высокомерие и зазнайство она приняла сначала за страх перед новой семьёй и неловкость перед толпой незнакомых людей, но потом поняла, что эту бездельницу только хворостиной можно чему-то научить. Когда Саид «учил» жену, об этом все догадывались, но никто никогда не говорил Халилу, что творится в доме его сына. Неизвестно, кому бы больше пришлось жалеть обо всём.

– Приходи после вечерней молитвы, чай попьём с мёдом и слоёными лепёшками, сегодня Нигора пекла. Она первый раз сама такие лепёшки делала, надо будет похвалить. Я ещё не пробовала, но мужчины за чаем три штуки съели. Или голодные были и устали, или действительно вкусные получились. – Сёстры понимающе улыбнулись друг другу и разошлись по своим делам: одна продолжать вышивать, вторая готовить ужин.