Но дракон есть дракон! Он был жаден до золота и терпеливо ждал, спрятавшись в гробнице. Внезапно до его тонкого слуха донёсся слабый, едва различимый звук, похожий на лязг стали. Звук доносился сверху.

– Корват! – подозвал он одного из скриггов, который нёс вахту у входа в мрачное логово. – Проверь-ка, что за заварушку Фред устроил на ночь глядя, и передай ему, чтобы вёл себя поскромнее в моем доме!

– Будет исполнено, Ваше Ужасное Величество! – сгорбившись, пролепетал коротышка и, прихватив с собой десяток сородичей, без дела слонявшихся по тёмным закоулкам, отправился на разведку.

Лиотроксис лениво перевалился на бок и водрузил сферу на небольшой пьедестал, на котором обнаружил её впервые. Зевнув, он положил большую рогатую голову на передние лапы и решил немного вздремнуть. Последнее, о чём успел подумать ящер, так это то, как следует обустроить гробницу для прекрасной пленницы.

Скригги передвигались на удивление бесшумно и быстро. Эти существа были от природы приспособлены к жизни под землёй: они обладали острым нюхом, способностью видеть в абсолютной темноте и передвигаться на четырёх конечностях. Вот почему большая группа скриггов уже несколько минут спустя вылезла на поверхность из потайного хода около склепа и под бледным светом Кендорона направилась внутрь, чтобы разузнать, что за шум устроили Фред и его люди.

Мы-то с вами знаем, что этот шум был вызван внезапным нападением Фрейна и Олафа, ознаменовавшим конец союза грабителей и дракона. Скригги гурьбой ввалились в парадную дверь склепа и наткнулись на Ородрима, который помогал подняться Нинэль, наклонившись над люком. Девочка увидела приближающуюся опасность первой. Она трясущейся рукой указала на дверь, но было уже поздно. Низкорослые твари мигом окружили жреца и пленницу и принялись угрожающе махать оружием у лица теркан.

– Твоя хватай девчонка, а наша говори: девчонка принадлежи хозяину! – верещал Корват, больно ткнув жреца в бок. – Твоя отдавай девочку нам и можешь идти домой!

– Лучше убери копьё, – спокойно ответил теркан, обращаясь к командиру. – Девочку я не отдам. Её увели из дома против воли и удерживали здесь силой. Кроме того, полагаю, вашего хозяина уже нет среди живых.

– Твоя знатный врун, не так ли? – хитро улыбнулся Корват, поглядывая на теркан, после чего шепнул на ухо одному из своих солдат: «Ich ler hellis dal mikhan dol’vihr», что в переводе с драконьего языка означало «Передай Его Ужасному Величеству, что его ждёт ужин под луной».

Скригг что-то коротко рявкнул в ответ и исчез за дверью.

– Кто твоя таков и зачем воровать у наш хозяин? – проворчал Корват, вновь ткнув жреца копьём. – Твоя говорить, или моя продолжай тыкать.

– Мои раны заживут, – невозмутимо ответил Ородрим, что, казалось, ещё больше разозлило командира небольшого отряда. – А до того, кто я таков, тебе и дела нет, – добавил он, окинув противников взглядом.

Тут взгляд жреца упал на люк в полу, который едва заметно приподнялся, позволяя разглядеть красную рогатую голову, показавшуюся из отверстия.

– Значит, твоя не хотеть говорить? Что ж, наша не оставайся ничего, кроме как вести твоя на улица к хозяину! – прервал размышления жреца Корват и вместе с процессией отправился к выходу, так и не заметив двух друзей, выскользнувших из каменной трубы.

А незадолго до этого маленький скригг, запыхавшись, вернулся в логово Лиотроксиса и пал ниц:

– Хозяин! Беда! – завопил он, вынудив дракона приоткрыть один глаз.

Ящер не любил, когда его беспокоили, но что-то в голосе подопечного заставило его встрепенуться.

– Тише, тише, Юдвир! Расскажи, что стряслось, – пробасил Лиотроксис, приподнимаясь на все четыре лапы и расправляя крылья.