– Это лишь одно из неудобств, с которыми приходится мириться, – мягко произнес он, прервав свои размышления. – Что касается ваших вопросов, отвечу на них по порядку. Фруг, я подался к культистам затем, чтобы освободить Гаалару и спутать их планы. К счастью, моя сестра пробыла у этих лиходеев недолго и не успела пострадать. Я отправил её домой, к отцу, а сам примкнул к последователям нашего создателя. – Заметив, что Бруно судорожно вздохнул при этих словах, сурт повернулся к нему. – Да Бруно, Алаканкар был и остается прародителем всего моего народа. И несмотря на то, что мы проделали огромный путь, чтобы побороть зло в своих сердцах, мы не забыли своих корней. Но спешу тебя успокоить, мой друг: в Калруар я явился за помощью и советом, а вовсе не затем, чтобы распространять влияние Культа, как думают в Алдофарате. Недавно я узнал, что Владыка Культа, который, кстати, родом из наших, давно лелеял мечту проникнуть в Орандор и распространить здесь своё влияние. Я, ни минуты не колеблясь, вызвался добровольцем. Страшно представить, что могло бы произойти, если бы он послал вместо меня кого-нибудь другого… Но я не зря выслуживался перед Культом целый год. Поэтому прошу тебя успокоиться и выслушать то, о чём я собираюсь поведать, а уж потом всецело полагаюсь на ваше благоразумие и сострадание.

Из груди старого снигла вырвался вздох облегчения. Краски и звуки окружающего мира постепенно возвращались. Молодцевато вскочив со стула, он подмигнул другу:

– Надеюсь, ты не против пройтись, Иарон?

Сурт согласно кивнул, Фруг тоже, и все трое начали спуск с Великана, который оказался гораздо проще, чем подъём. Поднимаясь, Маг не заметил подъёмного механизма, тянувшегося спиралью вдоль ствола до самой смотровой площадки. Теперь, без особых усилий оказавшись внизу, он корил себя за подобную невнимательность.

Наконец, сниглы Калруара смогли удостовериться в том, что молодой Кай их не обманул, и Иарон Меодвир действительно прибыл погостить. На него отовсюду обрушилось такое количество старых знакомых, что Иарон даже немного растерялся. В какой бы уголок деревни ни направлялись трое приятелей, им не давали проходу: к Магу то и дело подходили назойливые сниглы, которым было позарез необходимо продемонстрировать гостю новые изобретения или засвидетельствовать ему свое почтение парочкой свежих песен.

От всего этого внимания разговор, который Иарон планировал с утра, никак не мог состояться. Вконец устав от всеобщего внимания, которое отвлекало от обсуждения куда более важных дел, сурт решил разом покончить с расспросами своих знакомых. Засим он залез на высокий деревянный помост и произнёс длинную приветственную речь, чтобы поблагодарить всех собравшихся за тёплые слова, которыми его встретили в Калруаре. Иарон пообещал, что вечером у костра поведает о своих странствиях всем, кому это покажется интересным, и попросил уединения, дабы он мог обсудить со своим старым другом вопросы, не терпящие отлагательств.

Предложение сурта было принято общим голосованием, и его оставили в покое. Трое друзей расположились на верхушке холма близ деревни. Отсюда открывался вид на всю Долину. Поляну накрыли широкой скатертью, а вскоре на ней оказался кувшин с вином и рыбные пироги, которыми так гордился один из многочисленных кузенов Бруно. С аппетитом жуя пирог, Иарон начал рассказ.

– Когда я попал к культистам, они провели особый ритуал, вверив мою душу Алаканкару, – сказал сурт и вздрогнул от воспоминаний. – Врагу не пожелаю испытать нечто подобное!

– На что это похоже? – подался вперёд Фруг, не обращая внимания на укоризненный взгляд отца.