– Не «пилить», а осваивать бюджет! Это работа всех чиновников. Я лишь винтик в огромной машине. Песчинка, которую ты, Сильв, засунул моллюску в задницу, чтобы годы спустя из неё получилась жемчужина. Так что претензии не принимаются. И прекрати обзываться.

– А ничего, что по дороге к своим насквозь меркантильным целям, я спас твою душу от вечных адских мук?

– Я тебя умоляю, Сильв, Ад состоит из чиновников. Я бы там не мучился, я бы там карьеру сделал.

– Ты и так её сделал. А вот не повстречайся тебе я, 90-ые ты мог и не пережить.

Хорошилов неопределённо повертел рукой в воздухе и мечтательно улыбнулся.

– Твоя правда, заигрался тогда. Молодой был. Глупый. Но согласись, Сильв, весёлое было времечко. Эх…

– Угу, веселее некуда: или пуля шальная прилетит, или заточка шальная воткнётся.

– Тю! Не ты ли всегда говорил, что «острый металл ещё ни разу не одолевал острый ум»?

– Так и есть. Но вот Максим подтвердит, что остро отточенный карандаш, господин Хорошилов, делал это не единожды.

– Твою ж.., Сильв! Хватит!

Инок коротко рассмеялся, явно довольный, что вывел собеседника из себя.

– Товарищ Хорошилов очень болезненно относится к слову «господин», – доверительно поведал он Максиму. – В своё время он приложил немало усилий, чтобы это обращение не было зафиксировано в России официальным образом, но не преуспел. Василий Ефимович не считает, что кто-то приходится ему господином, а потому предпочитает, по старинке, обращаться к собеседнику «товарищ». И чтобы к нему обращались подобным же образом. И нет, предупреждаю ваш вопрос, товарищ Хорошилов не состоит в коммунистической партии.

Глава 4

– То и беда, что кругом господа

Деньги старика, естественно, не интересовали. С таким интеллектом и жизненным опытом в местной глуши сидят исключительно по собственной инициативе. Может, дорожку кому-то влиятельному перешёл; может, самочинно ушёл из профессии, из которой обычно выносят; а может, просто осточертело всё и вся. Если честно, Ивану секреты старика были нужны так же, как старику – Ивановы секреты. Надо же уважать право человека на личную жизнь! Особенно если оно может стоить тебе твоей собственной. С другой стороны, когда взаимоотношения переходят из плоскости совместного чаепития в область «рука руку моет», неплохо бы узнать, от чего именно пытается отмыться эта малознакомая пятерня.

– Ну что же, услуга за услугу – это честно. Только сразу говорю, вслепую я не играю. Поэтому одну историю ты мне расскажешь авансом. Начиная с того, как ты здесь вообще оказался и вплоть до этой твоей проблемы. Судя по высказываниям, ты себя от местных отделяешь, так?

– Пришлый я, потому и отделяю. Только отделяю не я, а они. Как бы поскладней сказать-то… Я не то чтобы всюду свой в рубаху, но с людьми лажу, да так что рады мне как своему. Есть такая привычка, но не в этот раз. Тут у меня всего и другов-то: Петрович да Ермашка, Терентьева сын. И вот об нем-то и речь пойдёт. Пропал он, и мне его не сыскать никак.

– Хм. Давай, по порядку: кто такой, как пропал, почему тебе его не найти?

– Звать Ермаком, Ермолаем, то бишь. Годков ему из ранних …надцати будет, отрок совсем ещё. Терентьевский он сын. Они здесь всю самогонку держат. Вот, – слегка растерянно закончил Дед, щёлкнув пальцем по бутыли.

– Ясно. Люди с весом и положением в обществе. А пропал-то как?

– Приходить перестал. Раньше через день наведывался да до вечера у меня околачивался. А тут неделю нет. Ну, я аккуратненько поспрашивал, что да как, а народ грит – уехал Ермашка, вроде как науки постигать отправили. Куда – никто толком не знает.